Все же и из такого объезда территории нам запомнилось несколько истинных чудес. Разве не чудо, например, одно-единственное дерево, стоящее посередине обширного луга и занимающее своей горизонтально раскинутой кроной площадь более 50 метров в диаметре? При взгляде издали оно напоминало исполинский гриб на коротенькой ножке с несоразмерно широкой шляпкой. Мы упросили своих гидов остановить машины и буквально побежали по зеленому лугу под невероятный навес.
Этикетка под толстым стволом гласила, что это яванская смоковница, фикус Бенджамина. Три-четыре воздушных корня поддерживали горизонтальные сучья лишь у самого их основания, совсем рядом со стволом. Многие ветви простирались на всю свою 25-метровую длину без единой вертикальной подпорки. Под навесом дерева-гриба была глубокая тень и ощущалась даже легкая свежесть.
Как пьедестал огромной плетеной вазы, ореолом вокруг ствола раскинулась сеть могучих радиальных корней — у такого великана-гриба должна быть и достойная уравновешивающая подставка.
На краю луга — несколько пальм, сутуловатых, осадистых. На концах невысоких стволов густые пучки веерных, как у хамеропса, вай. Плодов никаких не видно, а нижние листья, надломленные и безжизненные, придают пальмам неопрятный вид. Мы и не обратили бы внимания на этих нерях, но наши гиды показывают их нам как драгоценную достопримечательность парка.
— Дабль-коконат! Дабль-коконат (двойной кокосовый орех)! — говорят спутники, и мы сначала не понимаем в чем дело: внешне пальма не похожа на кокосовую. Лишь прочитав этикетку «Лодоицеа сейшеллярум», вспоминаю: это знаменитая пальма Сейшельских островов. Долгое время были загадкой прибиваемые к берегам Южной Азии прибоем крупные (до 40 сантиметров длины и до 25 килограммов веса каждый) орехи, напоминающие сдвоенные перемычкой кокосовые, и никто не знал, на каких же пальмах растут эти «двойные кокосы». Лишь с открытием Сейшельских островов (северо-восточнее Мадагаскара) была обнаружена виновница создания этих орехов — сейшельская лодоицеа.
Это редкое, ныне специально охраняемое дерево поразительно медленно растет и долго живет. Давая по одному листу в год, оно, лишь прожив полтысячелетия, достигает зрелости. Не торопится пальма и с размножением: орех ее созревает десяток лет, да и на прорастание ему нужно не менее года. Все это — качества, которые могли развиться только в условиях длительной островной изоляции, где не было нужды в борьбе с более быстро развивающимися соперниками. В начале века в саду высажена целая аллейка молодых лодоицей. Сейчас это всего пятидесятилетние низенькие «девочки», а к 2400 году ожидается их совершеннолетие.
