История не пощадила райского уголка и не простила ему существования такой безмятежно голубой бухты. Было время, когда Гала славилась как великий торговый узел, скрещение морских путей Запада и Востока. Именно здесь, в древнем селении Таршиш, под прикрытием входных мысов и шпоровидного внутреннего полу-Вострова встречались между собой гости из дальних морей, смелые и предприимчивые мореплаватели — купцы Аравии и Китая.
Немудрено, что такую бухту оценили и не замедлили захватить первые же вторгшиеся на Цейлон европейцы. Памятником сурового прошлого встала над западным входом в залив воздвигнутая еще португальцами и усиленная голландцами крепость. По верхним обрезам ее стен раскинулись теперь привольные газоны — заменательные «эспланады» для приморских прогулок. Древние бастионы, пьедесталы для допотопных береговых батарей — теперь все это лишь кругозорные точки, одна другой краше, позволяющие любоваться бухтой и городом Галле. Впрочем, не только бухтой и городом.
С крайнего юга Цейлона мы глядим на Индийский океан. Где-то совсем близко — километрах в шестистах с небольшим — бежит по его волнам воображаемая нить экватора. До нее нам сейчас, как от Москвы до Ленин- града.
Сильное чувство края света — оно мне знакомо по путешествию на Курилы. Там нашей экспедиции удалось даже наименовать один из безыменных мысов на острове Шикотане «Краем Света». Стоя на этом мысу, я знал: передо мною добрый десяток тысяч километров чистой воды, океанский простор вплоть до Америки…
И вот теперь новый вариант того же чувства. Многие тысячи километров водной глади, но на этот раз на том берегу не Америка, нет, там Антарктида! Нас ничто не отделяет от ледяного материка, кроме океана воды!
Мысленно рисую себе карту Антарктиды и положение новейших исследовательских станций.
— Товарищи! Наши ближайшие визави на противоположном берегу Индийского океана — обитатели советской станции «Мирный»!
Мы стоим на стене старой цейлонской крепости и машем руками в невообразимую даль. Могут ли предположить обитатели Мирного, из какой точки летит к ним этот трансокеанский привет.
Против осененной кокосовыми пальмами маврской мечети, над самым входом в бухту, высится двадцатиметровый маяк. Проливчик, ведущий в бухту, так узок, что с моря еле виден, у маяка почетная путеводная роль.
Город прилепился к берегам бухты, шумный, людный, торгующий. Улочки запружены белоснежными фигурами сингалов, декорированных в свои простыни. Двухэтажные домики. На вывесках в отличие от Коломбо уже нет преобладания английского шрифта, местами даже господствует сингальский.
