Канадец-директор в сопровождении стажера-сингала, своего будущего преемника, показывает нам завод — весь путь рыбы, отгруженной с траулера — электроподъемник, конвейер, приемный стол, развозку на ручных тележках по сортам, на весы… Часть рыбы идет отсюда под струи холодной воды и прямо на рынок в свежем виде, а другая часть в мойку и в цех филе.
Ходим из цеха в цех по январской экваториальной жаре и вдруг ощущаем родную прохладу. Шеф богатырским движением распахивает перед нами дверь неправдоподобной толщины, и на нас дышит острым морозом огромный холодильник. Какое блаженство окунуться всем телом в этот мир ледяного воздуха! Казалось, мы! готовы были завидовать висящим и лежащим тут тушам мороженых рыб…
Но, чур не злоупотреблять таким удовольствием!. Попасть в холодильник распаренным здешней жарой — риск подцепить любую простуду. Не досадно ли ил вместе с тем, не смешно ли будет простудиться под экватором! С сожалением выходим и вновь окунаемся в тепло, облекающее все тело, как ватой.
Осматриваем цех изготовления льда — манящим чудом выглядят его зеленовато-голубые глыбы. А вот совсем противоположное ощущение — жесткая сухость сушильных камер, першащая в горле. Цех изготовления рыбьего жира, лаборатория розлива его по бутылкам. Ремонт неводов, изготовленных из манильской пеньки и нейлона. Радиорубка для связи с теми, кто в море…
Завод современного облика собран из типовых деталей. Видно, что таких заводов в Канаде отштамповано сотни.
Здание в стиле предельно экономичного конструктивизма— все из стекла, металла и пластмасс. Оффис — контора весьма малолюдная, расположена не без умысла над холодильником. Под потолками настойчиво вращаются вентиляторы.
Выходим на огромный балкон, вернее — на крышу нижележащего этажа. Ощущение безграничного простора, сочетание слепящей белизны здания и расплавленной голубизны океана.
Когда в Москве мы пытались представить себе условия освещения, ожидающие нас на Цейлоне, мы успокаивали себя: ведь январское солнце над Коломбо стоит совсем уж и не так высоко — вроде как июльское солнце в Сочи. Это важно было знать, скажем, фотографам, чтобы правильнее выбирать выдержку при фотосъемках.
Жара, по данным климатических таблиц, тоже не Обещала быть слишком свирепой. Что особенного, если Средняя январская температура равна здесь плюс 26 градусам по Цельсию? Я терпел в Туркмении жару и до плюс 42!
Но там 42 градуса — это крайняя цифра, а здесь 26 — средняя за месяц. При этом на Цейлоне на редкость малы амплитуды колебаний температуры, как в течение года, так и в ходе суток. Средняя температура самых жарких месяцев — апреля, мая, августа, сентября, когда солнце бывает в зените, и та не поднимается выше 27–28 градусов. Таково смягчающее влияние морского климата и экваториального воздуха.
