Чжан Цянь не случайно ратовал за союз с усунями. Это был могучий союзник. В то время Усунь насчитывала 120 000 кибиток, или 630 000 человек. Усунь могла выставить 188 800 вооруженных воинов. Усуни занимали обширную территорию, земли их были ровными травянистыми, климат, по китайским понятиям, считался дождливым и холодным. Горные местности изобиловали хвойными лесами — тянь-шаньской елью. Вот что говорит об усунях китайская летопись: «Усуньцы не занимаются ни земледелием, ни садоводством, а со скотом перекочевывают с места на место, смотря по приволью в траве и воде. В обыкновениях сходствуют с хуннами. В их владениях много лошадей и богатые содержат их от 4000 до 5000 голов…
Усунь считается одним из сильнейших владений. Прежде он был под зависимостью хуннов: впоследствии, усилившись, подчинил себе многие другие владения и отказался от поездки в орду хуннов»[5].
Расчет Чжан Цяня, как показали дальнейшие события, оказался верен. Китайский император одобрил предложение своего прозорливого дипломата, дал ему триста ратников с двумя лошадьми на каждого, тысячу голов быков и баранов и снабдил его большим- количеством разных дорогих подарков. Кроме того, Чжан Цяню подчинялось множество помощников, они должны были отправиться посланниками в разные владения.
В 119 году до н. э. Чжан Цянь прибыл в столицу Усуни Чи-гучен — город Красной Долины, расположенный на южном берегу Жехай — Теплого моря. Так в древности называли китайцы озеро Иссык-Куль.
Гуньмо принял посланца великой империи очень гордо. Он не отдал ответный поклон доверенному Сына Неба. Однако Чжан Цянь не растерялся и решил сыграть на жадности усуньского правителя. Он заявил Гуньмо: «Сын Неба прислал дары. Если ты, государь, не сделаешь поклонения, то возврати дары». При виде богатых даров жадность Гуньмо разгорелась. Он встал на ноги и поклонился перед дарами. Собственно этот поклон и положил начало зависимости усу ней от Китая, в которой они пребывали на протяжении всей своей последующей истории. Дипломатические переговоры в дальнейшем шли по установленному этикету. Чжан Цянь приступил к изложению основного предложения. «Если, государь, — сказал он, — согласишься переселиться на восток, то дом Хань пошлет тебе царевну в супруги». Гуньмо, однако, не мог дать ему сразу положительный ответ. Владение его было в это время поделено на три части: одна часть принадлежала ему, вторая его сыну, а третья внуку. Формально Гуньмо сохранял за собой верховную власть, но фактически он уже не мог полновластно действовать при дипломатических переговорах. Кроме того, усуньские старейшины, долго находившиеся в зависимости от гуннов, побаивались их. Какова сила гуннов, они знали хорошо, какова же сила Китайской империи, им было неизвестно.
