Медленно ползет наш состав из семи вагончиков. Мы уже давно распрощались с равниной, рисовыми полями. Вот уже около часа поезд преодолевает самый сложный участок — 135-мильный путь от Денчая до Чиангмая. Между двумя реками — Вангом и Пингом — рельсовая дорога проложена в хребте Кунтан. Туннель тянется неимоверно долго: его длина — миля! Купе, вагонный коридор — в се наполняется едким дымом. Наконец станция Лампанг. Свежий ветерок врывается в никогда не закрывающиеся окна вагонов. На площадке перед станцией приехавших пассажиров поджидают возчики. В фаэтоны, будто сошедшие со старинных русских гравюр, запряжены низкорослые мохноногие лошаденки с бубенцами на сбруе. Торгуют цветами в горшках, бамбуковыми метелками, бананами. Возле самого выхода из туннеля замечаем несколько знакомых «домиков духов». Но вместо глиняных человеческих фигурок видим фигурки слонов… Почему? Ответ на этот вопрос мы получили несколько позже. По другую сторону железнодорожного полотна два памятника. Они поставлены строителям, погибшим при сооружении туннеля. У подножия обелисков живые цветы.
После пятиминутной стоянки трогаемся дальше. Горные цепи, как крылья гигантской фантастической птицы, надвигаются на крошечную гусеницу железнодорожного состава. Поворот за поворотом. Взвизгивают колеса, блестят дуги рельсов, с насыпей, поросших высокой травой, несется неумолчное звонкое пение цикад. К палитре зеленых тонов прибавляется цвет охры. Подобно немым стражам возвышаются почти возле самого полотна жилища термитов из краснозема. Каждое высотой в человеческий рост. Путевые рабочие обходят эти многоэтажные дома стороной, с уважением поглядывая на них. Термиты священны, их нельзя трогать, нельзя разрушать их жилища: ведь они напоминают по форме пагоды!
Расступаются горы, открываются на какое-то мгновение необозримые дали, купол неба становится шире, ярче. И снова в наступление переходят горы, то проваливаясь перед самым паровозиком глубокими ущельями, то образуя крутые подъемы. Вниз по их склонам каскадами вечной зелени сбегают и растекаются по горным долинам джунгли. Здесь нет ни кокосовых пальм, ни манговых деревьев. Их вытеснили тик, ротанг. Вниз страшно смотреть.
Пассажиры, уже порядком уставшие от дороги, сидят в своих купе, как пленники, ожидая конца путешествия. Вдруг поезд остановился. Мы высунулись из окна. Ни полустанка, ни станции. Внизу, под высоченной насыпью, непроходимые леса. Нам видны лишь макушки гигантских деревьев. «Закрыт светофор», — решили мы и собирались уже отойти от окна, но тут заметили проводника, бегущего вдоль вагонов. Он размахивал руками и что-то кричал. Из вагонов стали выскакивать люди. Они с опаской выходили на соседние пути и смотрели вперед, где был паровозик. Мы последовали их примеру, еще ничего не понимая. В это время паровозик начал издавать протяжные гудки. Метрах в ста от паровозика на рельсах толпилось около десятка слонов. Гиганты грозно раскачивали хоботами и неистово трубили, будто отвечая паровозику. Кто кого? К счастью, противоборство длилось недолго. Животные потоптались на месте еще минут пять и, грузно переваливаясь, стали спускаться с насыпи в джунгли. «Хорошо еще, что пути не тронули», — заметил наш сосед по купе, когда мы вошли в вагон. «А что, бывает и такое?» — «Сколько угодно! Слоны выходят на железнодорожное полотно греться. И если их в это время рассердить, они могут перевернуть все шпалы и рельсы… — Он подумал и добавил: — То были дикие слоны. Но когда они приручены, это ведь умнейшие животные! Они выполняют в джунглях работу, с которой не справиться никакому трактору!»
