Единственным его противником оставалась Россия, у которой была большая армия, хорошо знакомая с местностью и климатическими условиями. Наполеон верил, что сможет быстро победить русских, но это оказалось ошибкой. Зима, мороз, снег, но прежде всего русская тактика выжженной земли привела к тому, что на сей раз наполеоновская стратегия грозила дать сбой, а решительное сражение при Эйлау 8 февраля 1807 года завершилось вничью, что нанесло в Париже существенный ущерб его репутации непобедимого полководца. Наполеон счел необходимым урегулировать свои отношения с Россией, что и было закреплено франко-русским договором от 9 июля 1807 года. По Тильзитскому мирному договору из отторгнутых прусских территорий было создано герцогство Варшавское и королевство Вестфалия, которое он отдал своему брату Жерому.
Прусская графиня фон Фосс так описывала Наполеона: «Полный, невысокого роста и совсем никакой фигуры… В выражении его черт присутствует твердость; он выглядит как воплощение успеха», но его тело было не всегда таким железным, как он пытался это демонстрировать во время своих величественных выходов. Во время кампании против России с ним неоднократно случались желудочные колики, и это окончательно начало его беспокоить. «Я ношу в себе зародыш ранней смерти. Я умру от того же недуга, что и мой отец». Вот как обстояло дело с этим «мужем благородного замысла и спокойного величия», которого Гете воспринимал как великого устроителя Европы.
Представление Гете о Наполеоне как о «полубоге», который действует «в конечном счете как физическая сила, подобная воде или огню» вне всякой морали, во многом подобна первоначальной оценке Гитлера Томасом Манном и Мартином Хайдеггером. И Наполеон, преисполненный «благородных замыслов и спокойного величия», своим скромным зеленым мундиром гвардейского егеря умело создавал вокруг себя требуемое впечатление, подчеркивая таким самоуничижением свою роль «укротителя масс и покорителя хаоса».
Наполеона все чаще мучают желудочные колики, усиливается нервная возбудимость, снять которую удается только многочасовыми горячими ваннами. Отношения с окружающими становятся все более холодными, он запрещает заговаривать с собой даже собственным братьям. Иногда он встает посреди ночи и диктует до утра. Разум его затуманивают приступы меланхолии, как это с ним случалось в юные годы. Теперь, когда его мечта стала близка к осуществлению, достигнутое казалось ему недостаточным. После подписания Тильзитского мирного договора, когда один из министров попытался его поздравить, он резко ответил: «Вы такой же, как толпа. Настоящим властелинам я стану только тогда, когда подпишу Константинопольский мир». Перед его внутренним взором по-прежнему стояла мечта о покорении Азии и мировом господстве.
