Но и в остальном придворная жизнь была суха, ее подавляли непредсказуемые вспышки гнева главы дома, Франц Херре вспоминает: «Франция не знала более неприветливого и скучного двора». Наиболее желанными его собеседниками были придворные живописцы вроде Жака Луи Давида и Франсуа Жерара. Он не жалел времени на беседы с ними и указания о том, как лучше изображать свою персону и свои подвиги. И от своих архитекторов он требовал построек в стиле классицизма, долженствующих придать его империи античное величие. И хотя он потихоньку полнел, вскоре его начали сравнивать с известными античными образами, несмотря на то, что его телосложение имело мало общего с античной статуей. Несмотря на то, что Наполеон и как военный, и как политик был неудержимым фантазером, все же он не решался, подобно римскому императору, сооружать монументальные строения. Этим он явно отличается от болезненной строительной мегаломании Гитлера Такого рода проекты он отвергал с резолюцией: «Избыточное честолюбие оставляет после себя недостроенные дворцы». Еще за год до его коронации возобновилась война с Англией, скорее военное положение, чем настоящая кампания, которая продолжалась вплоть до окончательного поражения Наполеона. Подобно тому, как это было перед египетской авантюрой, он перебирал в Булони все возможные способы высадки, но чуждая ему морская стихия рождала у него соображения, простительные скорее любителю, чем специалисту. Во время этих приготовлений случилось трагическое происшествие, весьма симптоматически пролившее трагический свет на его необузданную и тираническую сущность. Несмотря на надвигающийся шторм, он назначил парад флота, но адмирал отказался выполнить заданный маневр. Размахивая плетью, император прогнал адмирала с командного пункта и настоял на исполнении своего приказа. Двадцать кораблей перевернулись, двести матросов стали жертвой жестокой прихоти тирана, страдающего манией величия. На следующий день трупы прибило к берегам родины, как символ той цены, которую приходится платить за беспрекословное выполнение заносчивых и безответственных приказов.
В этой войне Англии нашла могучих союзников в лице Австрии и России и образовала с ними Третью коалицию. Казалось, что это — начало конца Наполеона. Однако одно завоевание следовало за другим. Новое военное искусство, которое, по словам маршала Фоша, определило направление развития на весь XIX и даже на XX век и «изменило суть и масштабы войны», позволило Наполеону гениально окружить всю австрийскую армию еще до того, как она вообще собралась вступить в бой. «Я достиг цели, австрийская армия уничтожена несколькими простыми маневрами. Теперь вперед на русских. Им конец!» Столь просто представлял он себе уничтожение русской военной мощи.
