Первые страницы дневника ясно говорят, что вначале пас занимала одна-единственная проблема — проблема транспорта.
Чтобы проникнуть в глубь пустыни, нужно иметь мощные, надежные машины, способные одолеть песчаные дюны и гористую местность. Лучше всего для этого приспособлены джипы. Но достать их не удалось, и теперь мы направлялись к югу на трех роскошных лимузинах. Пассажиров этих сверкающих черных мастодонтов скорее можно было бы себе представить в элегантных костюмах или смокингах, а не в грубых башмаках и рабочих комбинезонах.
Неплохо было бы заснять пас в тот момент. Больше всего это напоминало, пожалуй, брачный кортеж.
На второй день путешествия, когда мы еще ехали по прибрежной дороге, произошла наша первая встреча с бедуинами. Это был небольшой караван: человек тридцать женщин и мужчин ехали на верблюдах у самой обочины дороги. Мы на высокой скорости промчались мимо, и шум наших моторов заставил бедуинов обернуться. Бросив на нас беглый взгляд, бедуины продолжали свой путь.
Из моих спутников многие видели бедуинов впервые. Я подумал, что не мешает остановить караван и поговорить с кочевниками. Мы повернули назад и помчались им навстречу. Вначале бедуины удивились и даже испугались. Но затем, поняв по нашим фотокамерам, каковы наши намерения, они широко заулыбались и охотно позволили себя заснять, не забыв, конечно, попросить бакшиш.
Полуденное солнце расцвечивало сотнями ярких тонов платья женщин, шерстяные мешки, футе детей, которые с криками носились за нами. Ярко сверкали и переливались десятки металлических кухонных принадлежностей, подвешенных к бокам «транспортных» верблюдов. Кастрюли, керосиновые лампы, ножи были выставлены на всеобщее обозрение в этом своеобразном буфете без дверец.
Хозяйки купили всю эту кухонную утварь несколько дней назад на базаре, и она была их главной гордостью. Поэтому каждая хозяйка просила сиять ее рядом со своим новым богатством, ослепительно блестевшим в лучах солнца.
Удовлетворив их просьбу, мы начали снимать лица кочевников, решив отобрать затем наиболее любопытные типажи.
Жена «взяла на мушку» женщин, все еще гордо восседавших на верблюдах, а я занялся мужчинами, которые слезли со своих «кораблей пустыни» и окружили пас, радуясь неожиданному приключению. Но когда мы начали снимать их группами и поодиночке, коротко бросая по-французски или по-арабски: чуть подвиньтесь вправо, улыбнитесь, примите серьезный вид, сядьте на верблюда, так, хорошо, а теперь слезайте, они решили, что игра затянулась. Глава каравана дал нам ясно попять, что им пора в дорогу.
