Маршрут с юга на север считался в те времена классическим для путешествия из Центральной Африки через Сахару до Средиземного моря. Еще сто лет назад по этому фактически неведомому для белых пути переправляли к Средиземному морю рабов, специи и драгоценности, а отсюда в Африку шли соль, оливковое масло, ткани и оружие.
Когда уже в наше время характер товаров изменился и предпочтение стали отдавать пароходу и самолету, Сахара оказалась в стороне от великой дороги, связывающей Черную Африку с Европой. Старинные караванные пути были забыты, пришли в полный упадок. Но в самые последние годы открытие нефти заставило снова вспомнить о прежних караванных тропах. Чтобы пере-гонять нефть к морю, в песках пустыни строго по вертикали север — юг проложен длиннейший нефтепровод, и теперь здесь вновь оживленно и людно.
По этим же местам пролегал и наш путь в 1961 году.
В прибрежный городок Сехиру, где нефтепровод, на сотни километров протянувшийся вдоль пустыни, наконец доползает до моря, мы приехали из Туниса, миновав Хаммамет и Кайруан. К вечеру мы свернули с прибрежной дороги, идущей к Габесу, и после многих проверок добрались до последнего контрольного поста в этом «оазисе» нефти.
Шел 1961 год, и война алжирцев за свою независимость была в самом разгаре. Вполне понятно, что местные власти отнюдь не были склонны принимать гостей. К счастью, из столицы позвонили в Сехиру, и нас уже ждали.
Спустилась ночь, но мы все еще прогуливались возле строящегося нефтеперегонного завода. Сюда уже доносится с моря запах свежести. Казалось, не убаюкай сонное и ленивое Средиземное море разлитую вокруг тишину, и мы бы услышали шум прибоя. Нефтепровод начинается в Эдийе, в алжирской Сахаре, и кончается на побережье, где строится порт для перевозки морем тридцати миллионов тонн нефти, найденных до сих пор в песках этой пустыни.
Я подумал о том, что между французами и алжирцами идет ожесточенная война, а нефть все же почти бесперебойно поступает по нефтепроводу из Алжира. Мне это показалось весьма странным. Ведь атаковать нефтепровод в пустыне не так уж трудно. Отряд партизан мог без труда взорвать динамитом или тротилом какой-то участок нефтепровода, и поток нефти сразу бы иссяк. Но этого не произошло. Почему?
Ответ на этот вопрос дал мне лагерь кочевников, разбивших свои палатки в каких-нибудь трехстах метрах от строящегося нефтепровода.
Силуэты кочевников, сидящих на земле, сливаются с развороченными каменными глыбами — следами работы бульдозеров.
