Тот отрицательно покачал головой:
— Пока я могу еще решать, Альфред не поедет в Африку.
В этот момент Текла, юная красивая сестра Альфреда, пригласила собеседников к столу, и разговор прервался. Но в последующие дни Альфред с таким жаром и энергией добивался разрешения у отца, что последний не выдержал и согласился. В конце концов ничего страшного не случится, если сын проведет несколько месяцев в чужой стране, это даже расширит его кругозор. После возвращения он снова займется основным своим делом — архитектурой.
Так Альфред присоединился к барону фон Мюллеру, поехал вместе с ним в Триест, провел несколько дней в Греции, прибыл после девятнадцатидневного путешествия в Александрию, а еще через десять дней оказался в Каире.
Уже два дня находился он в этом городе. Спущенные жалюзи пропускали с улицы запах гниющих отбросов, в комнатах была невыносимая духота. Время приближалось к полудню, солнце находилось почти в зените, стояла немилосердная жара. Итальянский врач, лечивший барона и Брема, должен был прийти только к вечеру, когда жара немного спадет. Альфред лежал на койке в полном изнеможении и не в состоянии был сдвинуться с места.
В это время на улице что-то случилось. Послышались мычание коров, оглушающие крики ослов, какой-то страшный грохот. Пол комнаты закачался, посуда, стоявшая на столе, упала вниз и разбилась, стекла вылетели из окон. На стене перед глазами ошеломленного Брема образовалась глубокая трещина, двери с шумом стали открываться и закрываться, словно их приводили в движение чьи-то невидимые руки. Альфред понял, что он стал свидетелем землетрясения. Мюллер лежал в это время с высокой температурой и в горячечном бреду бормотал что-то бессвязное, беспомощно размахивая руками. Из последних сил Брем попытался подняться и подойти к больному, но в этот момент последовал второй, еще более сильный толчок. Койки качались, как челны на реке, с потолка обваливалась штукатурка, вблизи послышался треск стен. Альфред прикрыл голову руками. Со всех сторон слышались громкие, пронзительные крики. Трещина в стене быстро увеличивалась, рядом с ней появились новые щели. Густая едкая пыль заполнила комнату, стало трудно дышать.
Альфред пытался подойти к барону и вынести его на улицу, но ноги ему не повиновались. Болезнь совсем ослабила его. Беспомощно лежал он на своей койке, переживая страшные минуты в ожидании неминуемой смерти.
Но толчки прекратились так же неожиданно, как и начались. На мгновение все затихло, затем послышались громкие, взволнованные разговоры на улице. В комнату вбежал слуга, сообщивший, что землетрясение закончилось. Крепкое, построенное по европейскому образцу здание гостиницы выдержало испытание, но стоявшие рядом многочисленные хибарки обрушились и погребли под своими развалинами многих жителей города.
