Утром я пошел по дороге в заповедник. Целый день бродил по нему. Смотрел плантации женьшеня. Потом куда-то мчались на экспериментальную таежную плодово-ягодную станцию. Тем, кто не видел зимой в Уссурийской тайге двухметровых сугробов снега, не понять, что значит вырастить на отвоеванной у леса земле вишневые сады, плантации клубники, смородины, облепихи, крыжовника. Проводят здесь и опыты с таежными уроженцами: актинидией, голубикой, орешником. Из этих растений пытаются вывести культурные сорта.
Когда я уезжал, мне дали на память немного семян женьшеня. На счастье. Вырастить его мудрено: то ему влажно, то очень сухо. Он боится солнечных лучей, но и не любит большой тени от других деревьев. В общем растение капризное, и его выращивание на плантациях требует дьявольского труда. А в чудодейственные свойства корня я, честно говоря, не очень-то верю.
В рейс мы в срок не выйдем. Но хоть началась предрейсовая лихорадка: все что-то строят, доделывают, спешат. Наука монтирует свои приборы. Их привезли в огромных ящиках с надписью «Не кантовать» и свалили в кучу. Не дай бог, что испортили, опять задержки не миновать.
Я на шхуне уже два месяца. Давно отцвели ирисы у проходной. Вместо цветов торчат рыжие стручки. Середина лета, а уже как-то дохнуло осенью.
И на шхуне перемены. С приездом науки прибавилось новых людей. Теперь уже в столовой тесно и тут обедает рядовой состав, остальные в кают-компании. И в команде перемены. В рейс с нами уходят шесть курсантов Владивостокского высшего мореходного училища. Будут матросами. Годичная практика.
Все охвачены каким-то нервным предстартовым волнением. Тащат откуда-то киноленты. Врач Толя Гусаров хлопочет о лекарствах и об аквалангах: будем на Таити нырять за ракушками. Мне поручили достать книги. Как ни странно, но краевая и бассейновая библиотеки дали нам целую кучу очень приличной литературы. Все-таки «Заря» — единственное немагнитное судно на свете. Мы берем с собой свинцовые гантели. Пять пар. Иначе за год плавания зачахнешь. На тридцати семи метрах особенно не разгуляешься.
Явный признак скорого отплытия — все без конца ходят в кино. Это про запас. По два фильма в день. Даже все старое пришлось пересмотреть. Ведь неизвестно, когда еще попадешь в кинотеатр.
У меня новость: из матросов перевели в научную группу. Мои обязанности несложны: сидеть в кормовой лаборатории и каждые полчаса делать отметки на лентах самописцев работающих приборов. И ежечасно брать отчеты двойного компаса в научном салоне. Вроде все просто. Дальше увидим, как все это будет выглядеть практически.
