А потом Салах ад-Дин решил, что крестоносцам вовсе не нужен Иерусалим, который был тогда столицей христианского Иерусалимского королевства, созданного отважным рыцарем Готфридом Бульонским, решил, что ему, Салах ад-Дину, Иерусалим нужнее. И Салах ад-Дин повел свое объединенное египетско-сирийское войско на крестоносцев, а крестоносцы повели свои полки на Салах ад-Дина.
Они встретились между Назаретом и Тивериадским озером у местечка, которое называют то Хиттин, то Хоттин, и хитрый Салах ад-Дин взял да и окружил крестоносцев. Дело происходило летом, 3 июля 1187 года, и было в Палестине жарко. Сдались крестоносцы. На следующий день, четвертого числа, сдались без боя.
Вот тогда-то Салах ад-Дин и попросил доблестных тамплиеров и госпитальеров построить ему в Каире цитадель. Это было не очень благородно с его стороны — он же не мог не знать, что дело рыцарей — убивать, а не строить, — но факт остается фактом: так неблагородно он поступил.
Цитадель начали строить у отрогов горы Мукаттам, на склонах которой древние египтяне добывали камень для постройки пирамид. Вероятно, крестоносцам тоже пришлось потрудиться на склонах Мукаттама, но значительно меньше, чем их предшественникам. Мудрый Салах ад-Дин был политиком тонким и отлично понимал, что свое величие следует строить на развалинах величия былого. Пока он был везиром при дворе аль-Адида, его вполне устраивала ересь Фатимидов: они были не правоверными мусульманами, они исповедовали шиизм. Но, став султаном, Салах ад-Дин решил навести в области идеологии порядок да показать кстати, что сам он не лыком шит: Салах ад-Дин отменил шиизм и ввел ортодоксальный суннизм… Что же касается памятников материальных, то тут он поступил еще проще: велел разобрать несколько фараоновских пирамид и выстроил из них себе цитадель. Он, впрочем, не был оригинален: еще фараоны разоряли для собственных гробниц гробницы предшественников, так что прием этот стар, если не как мир, то, во всяком случае, как Египет.
Пирамиды, конечно, велики по размеру — тут уж ничего не скажешь. Но цитадель выстроена в таком месте, что возвышается и над городом, и над пирамидами. Выбор места определялся, наверное, военными соображениями. Но может быть, и не только военными.
Салах ад-Дин скончался в Сирии, в Дамаске, и там похоронен. Сохранился его мавзолей. Но мавзолей едва ли сравним с тем памятником, который воздвигли Салах ад-Дину в Каире побежденные им крестоносцы, — вот что значит позаботиться о памятнике при жизни.
