Ареои составляли замкнутую аристократическую касту; они образовывали труппы бродячих актеров, которые, переходя с места на место, давали представления, состоявшие из пантомим и своего рода «ревю», или обозрений всех местных событий; все это сопровождалось сладострастными плясками.
Представления всегда шли по одной и той же программе.
Прежде всего артисты садились на землю в круг и нараспев декламировали длинную поэму в честь своих богов, Оро-Татофа и Уру-Татофа. Они начинали очень медленно и тихо, затем постепенно ускоряли темп и повышали голос, так что под конец пение превращалось в ряд диких выкриков. По окончании поэмы ареои исполняли пантомиму или обозрение. В заключение всегда начинались пляски, сначала медленные и ритмичные, а затем переходившие в дикие, полные сладострастия прыжки.
После танцев ареои нередко срывали с присутствовавших женщин одежду и забирали ее себе. Так как все они были богатыми людьми, то этот грабеж, очевидно, представлял пережиток какого-то древнего обряда или обычая.
Дорога, по которой Блай и Тина должны были итти, чтобы попасть к жилищу главы ареоев, извивалась вдоль реки. Блай уже неоднократно ходил здесь раньше. Но на этот раз, повидимому, для большей торжественности, они сели в пирогу и поплыли вверх по течению.
Через некоторое время они пристали к берегу. На траве лежало множество плодов хлебного дерева, несколько поросят, уж зарезанных и украшенных как полагается красными перьями, и несколько кусков ткани. В сорока шагах от этого места сидел мужчина. Блаю объяснили, что это один из самых важных и самых уважаемых ареоев.
Блаю вручили кусок ткани, а пять островитян взяли поросенка и четыре корзины, полные хлебных плодов. Все они вместе с Тиной двинулись к ареою и положили свои приношения к его ногам. При этом Блай произнес несколько фраз, которые ему подсказывал Тина, впрочем, так неотчетливо, что он почти ничего не мог расслышать и часто путался; произношение также не отличалось достаточной правильностью, и потому его довольно нескладная речь вызвала смех у окружающих.
Затем Блай подошел с дарами и к другому почтенному ареою, находившемуся поблизости.
Ареои ни слова не ответили на речь Блая, продолжая сидеть с очень важным видом и принимая все приношения как нечто должное, а вовсе не как подарок. Так как Тина знал, что у Блая есть дети, он предложил ему сделать от их имени еще одно приношение первому ареою.
Блай исполнил и это, хотя совершенно не понимал, какое отношение могла иметь такая церемония к его детям; он даже удивился предположению, что дар, принесенный людям, уничтожающим по обычаю своей касты первенцев, может пойти на благо чьим-либо детям.
