Но вот и лодка. Шум ее моторов близится. Лодка облетает полынью, выпускает поплавки и идет на посадку. Недолгая погрузка. Обмениваемся рукопожатиями с «хозяевами». «До завтра, до послезавтра».
Захлопывается люк. Теперь мы уже не островитяне. Ревут, набирая обороты, моторы. Мелко трясутся тонкие металлические стенки самолета. На несколько мгновений машина скрывается в вихрях брызг, будто уходит под воду, и, наконец, взлетает. Внизу показались в последний раз наши товарищи, лагерь. Под нами — извилистая полоска знакомого, вдоль и поперек исхоженного берега. Промелькнули полуостров Чернышева, мыс Эммы. С большой высоты с трудом угадываются места наших лагерей во время маршрута вокруг острова. С грустью вспоминается каждый пройденный километр, долгий и тяжелый путь весной.
Мыс Эммы постепенно тает в надвигающихся сумерках. Прощай, остров Беннета.
Волнение и грусть уступают место отрадному чувству удовлетворения: работа закончена. Сказано еще одно небольшое, но новое слово в науке. Еще одна — пусть крошечная — частица родной земли исследована и положена на карту. И это — главное, в нем-то и заключена истинная романтика путешествия.
Вениамин Михайлович, Герман и Слава вернулись на Большую Землю не через день-два, как это предполагалось, а лишь через два месяца. Сразу же после нашего вылета полыньи у берега закрылись и больше не появлялись. Летающая лодка сесть не смогла. Наших товарищей вывозил полярной ночью самолет АН-2, поставленный на лыжи.
Герман и Слава (Вениамин Михайлович вскоре вновь вылетел в Арктику, и я его так и не увидел) потом рассказывали, что привычная жизнь на острове восстановилась уже через несколько дней. Все переселились в одну палатку. Герман регулярно вел метеорологические наблюдения. Вениамин Михайлович следил за промерзанием почвы, за установлением снегового покрова. В одиночку или вместе со Славой он ходил в недалекие маршруты, продолжал работу по изучению ледника, время от времени поднимаясь на его купол.
С начала сентября пурги стали часты. Дни становились короче. В конце месяца сумерки сгущались обычно после обеда. И если небо было ясным, то на нем загорались звезды, вспыхивали холодные огни северных сияний. Светильник горел в палатке даже днем.
Герман обрабатывал метеорологические наблюдения там же на острове. По его данным, средняя месячная температура воздуха в августе составила —1,8°. В сентябре, когда морозы достигали 16°, средняя температура упала до —4,3°. В октябре свирепствовали двадцати-и тридцатиградусные морозы.
