По существу белый медведь для человека не опасен. Даже в тех районах Арктики, где встречи медведей с людьми, в том числе с невооруженными, часты, все несчастные случаи можно пересчитать по пальцам. Как правило, на человека нападают или раненые звери, или медведицы, которые защищают детенышей. Неблагоразумно бежать от медведя: его медлительность обманчива, даже на большой дистанции зверь непременно настигает человека. Все это нам было хорошо известно, и тем не менее иметь мишку под боком или за спиной при работе на низких и доступных для него участках базара не хотелось.
Возможно, что гулкий, раскатистый звук выстрела медведь принял за камнепад. Он отошел от скал и испытующе посмотрел на их вершины. После второго выстрела зверь все-таки оставил базар и не спеша, время от времени оборачиваясь, пошел к припаю. Подойдя к краю полыньи, он плюхнулся в воду и поплыл к ближайшим ледяным полям.
К вечеру погода испортилась. Вперемежку с мелкими каплями тумана пушистыми рыхлыми хлопьями густо повалил снег. Вскоре карнизы скал, прибрежная коса, припай покрылись сплошным белым покрывалом. Около лагеря я нашел в этот день первый цветок полярного мака. Не будь снега, он, возможно, остался бы и незамеченным, но теперь выделялся бледно-желтым пятном и издали привлекал внимание. Этот одинокий цветок, поднявшийся на коротком стебельке над слоем свежевыпавшего снега, выглядел необычно жалко и казался чужим в этом суровом краю. Впрочем, его нежные лепестки нисколько не пострадали от понижения температуры, не потемнели, не потеряли свежести и упругости.
Поужинав, мы с Даней пошли на край косы к тому месту, где сидели вчера, наблюдая за розовыми чайками. Теперь их стало гораздо меньше, они молчаливо плавали или, нахохлившись, лежали на льду у края лужи, лишь изредка взлетая. В эту погоду птицы словно потускнели, и розовый цвет в их оперении был едва заметен.
Зато на ближайшей к нам полынье царит большое оживление, к самому берегу подошел косяк сайки — небольшой, головастой рыбешки, родственной треске. На воде плавают и ныряют кайры и чистики. В воздухе с криками кружатся моевки. Вот одна из них, сложив крылья, с размаху бросается в воду, на какое-то трудно уловимое мгновение скрывается в ней и тут же вновь взлетает, чаще всего с пойманной рыбкой. На вершине одного из торосов сидит «старый знакомый» — поморник. Время от времени он поднимается в воздух, устремляется к только что проглотившей рыбу моевке, отбивает ее от стаи и преследует до тех пор, пока чайка не отрыгнет и не бросит свою добычу. Поморник подхватывает трофей на лету и, оставив чайку в покое, вновь садится на облюбованный торос.
