На пределе жизни | страница 27
Только к середине дня удалось добраться до крайней северной точки острова — мыса Надежды, сделав всего около шестнадцати километров. На прибрежных скалах во множестве гнездились чистики. Большие рои их, словно у гигантского улья, вились у мыса Надежды. Еще более возбужденные птицы громко свистели и подолгу преследовали друг друга в воздухе. Здешние чистики поражали чрезвычайной доверчивостью; на нас они почти не обращали внимания, и по пути часто удавалось сфотографировать их с расстояния всего одного-двух метров.
Кое-где на суше попадались обросшие лишайниками, полуистлевшие рога северных оленей, некогда обитавших на острове. Однако самой интересной находкой за этот день была большая гнездовая колония белых чаек, встреченная на скалах северного берега. Около сотни этих птиц, похожих на огромные снежные хлопья, то выныривая из туманной пелены, то вновь скрываясь в ней, с криками летали у вершин прибрежных базальтовых скал и подолгу сидели на них парами, тесно прижавшись друг к другу. Уже одно то, что птицы, разбившись на пары, упорно держались у одних и тех же скал, наводило на мысль о существовании тут гнездовых колоний белых чаек. Это предположение еще больше укрепилось после того, как мы стали очевидцами яростного преследования ими пролетавшего невдалеке бургомистра. Едва бургомистр показался из-за ближайшего мыса, как навстречу ему, сорвавшись со скал, бросилась стая чаек. Бургомистр мгновенно «утонул» в плотном облачке окруживших его птиц. Только по движению всей стаи можно было догадываться, что бургомистру основательно достается от преследователей и что он мечется из стороны в сторону, то взлетая вверх, то совсем прижимаясь к прибрежным льдам. Лишь тогда, когда незваного гостя отогнали далеко в море и он скрылся за торосами, возбужденные чайки вернулись к облюбованным ими скалам. Чтобы окончательно убедиться в верности нашего предположения, нужно добраться до самых гнезд. Однако сейчас они (или, во всяком случае, места, на которых сидели чайки) недостижимы: подняться по обледеневшим отвесным скалам, не имея хорошей веревки, невозможно.
К ночи, когда погода значительно улучшилась и сквозь разрывы в облаках начало проглядывать солнце, мы вошли в небольшую долину. В ней все выглядело необычно приветливо — и бегущие с звонким журчанием ручьи, и цепочка голубоватых озер, и даже сжимавшие долину с востока и запада громады скал, освещенные солнцем и сплошь поросшие лишайниками. На — обтаявшей галечниковой косе лежали груды плавника. О лучшем месте для лагеря трудно было и мечтать.
