Во время этого маршрута разрешилась и другая загадка. Выше уже писалось о том, что голоса пуночек мы слышали и с моря. Что они там делали? Этот вопрос меня давно интересовал. У мыса Эммелины мы вышли к краю большой полыньи, начинавшейся сразу за узкой полосой припая. Вода, по поверхности которой ветер гнал в нашу сторону довольно крупные волны, не только плескалась у ледяных берегов, но время от времени вырывалась на лед и лизала пухлыми пенистыми языками его поверхность. Здесь мы увидели нескольких пуночек, которые ходили по краю льдины, перепархивали над ней и осматривали лужицы, поспешно устремляясь вслед за схлынувшей со льда водой. Поминутно наклоняясь, птицы что-то склевывали. Несомненно, они собирали дары моря — мелких морских рачков, выплеснутых волной на лед. Значит, пуночки не такие уж завзятые вегетарианцы, как принято считать. Они неприхотливы, способны долго обходиться без привычных кормов, что и позволяет им жить в самых суровых местах Арктики, в том числе и на нашем острове.
Приход весны становился все более ощутимым. Даже за те сутки, которые мы с Димой провели в походе, вокруг лагеря произошли заметные на глаз изменения. Проталины, которые при нашем уходе только начинали появляться на южных склонах гор и холмов, теперь разрослись и соединились друг с другом. Снег, осевший еще больше, обнажил под ним новые россыпи крупных базальтовых глыб.
На исходе тихого, теплого и пасмурного дня (таким было у нас 13 июня) вокруг палаток появились лужи, а уже 17 июня со склонов холмов, журча и переговариваясь, побежали первые ручейки. На проталинах с каждым днем все заметнее стала оттаивать и напитываться водой почва. На растениях набухали почки, а кое-где показывались и молодые зеленые листики. Одной из первых зазеленела кохлеария, или ложечная трава, — внешне невзрачные кустики, славящиеся своими антицинготными свойствами. Впервые зеленые листики кохлеарии мы заметили 16 июня на хорошо удобренной почве, у подножия скал, занятых гнездовьями чистиков. А на другой день на проталинах у палаток показались полуразвернувшиеся розетки камнеломок. 18 июня Герман принес в лагерь стволик полярной ивы толщиной со спичку с крупными набухшими почками. Кстати, возраст этого сверхминиатюрного стволика оказался почтенным. Правда, толщина его годовых колец была так мала, что точно подсчитать их количество оказалось затруднительно, но все-таки мы определили, что кустарник рос уже более двадцати лет.
