Гидрологи делают первые замеры, едва удерживая опущенную в воду рейку. Борис Ржевский наносит очертания ледника.
Река — дитя Иныльчека. Вливаясь в Сарыджаз, она орошает в более теплых краях сады, пашни, пастбища. Там же, внизу, геологи ищут полезные ископаемые. Не исключена возможность, что они найдут богатые залежи, понадобится строить рудник. Тогда проектировщики спросят, а хватит ли для него воды, много ли ее припас ледник? На эти вопросы нужно ответить точными данными. Пока другой отряд будет находиться в верховьях Иныльчека, гидрологи постоянно в течение недели будут определять скорость, температуру, глубину потока, колебание уровня словом, изучать гидрологические условия образования реки.
В полдень мы поднимаемся на ледник. Льда не видно. Только груды камней. Между ними тихо струятся прозрачные ручейки. Кое-где в расселинах зеленеет травка с крепкими стеблями. Когда-то чудом занесло сюда семена и они проросли, пустили корни, живя в вечной вражде с камнем. Срываю один стебелек, растираю в руках. Он пахнет не травой, а разогретым камнем и пресной влагой, которая просочилась из ледяных глубин, закрытых мореной. Срываю еще один стебелек. Ребята садятся рядом. Привал. Вспоминается Бернс:
Ты вырос между горных скал
И был беспомощен и мал,
Чуть над землей приподнимал
свой огонек,
Но храбро с ветром воевал
твой стебелек.
— Жив, чертенок, — ласково произносит Боря, поглаживая рукой цветок, распустивший синие лепестки над шероховатым серым камнем.
Поднимаемся выше. Иногда кажется, что вот-вот достигнем ледникового плато. Но нет. Ледник круто уходит вверх, закрывая зубьями камней горизонт.
— Смотрите! — вдруг кричит Боря.
Он стоит на краю воронки. Края из черного, блестящего на солнце льда. В самом конце воронки — широкое отверстие.
Боря поднимает камень и бросает его вниз. Сбив с боков ледяные хрусталики, камень исчезает в дыре.
— Раз, два, три, четыре, — считает Боря.
Доносится глухой стук.
— Пять, шесть…
Снова стук. Это камень ударяется о края колодца и продолжает падать. На десятой секунде мы улавливаем едва слышный гул. Неизвестно, снова ударился камень о край или долетел до дна.
Мы опасливо отходим от воронки.
Шагов через сто нас ждет еще один сюрприз. Камни под ногами становятся гулкими: под ними пустота. Камни висят над ней, образовав своеобразный свод. Здесь никто никогда не ходил, не знает, какая там пустота и крепко ли сцепились камни, чтобы удержать нас. Растягиваемся цепочкой. Идем, затаив дыхание. Десять шагов, двадцать…
