Утирая пот, он излагал эту замечательную теорию несколько раз в различных вариантах. Публика тоже обливалась потом, нетерпеливо ожидая начала спектакля. Но сановник, придавая большое значение своему выступлению, продолжал в том же духе. Люди в герметически закупоренном зале начали волновались, но оставшиеся снаружи волновались еще больше. Узнав, что спектакль все еще не начинается, они все-таки надеялись вовремя пробраться в зал. Может быть, они думали, что там ожидают именно такого пополнения? Сановник слышал ропот, удары в двери, потел, упорно старался прекратить столь непристойное поведение и мужественно продолжал говорить.
Между тем люди просачивались в театр сквозь все щели. В конце концов через артистический вход прорвалось столько народу, что по обе стороны сцены не осталось места для кукольников. Сановник все говорил, а я протиснулся наружу, к полицейским, успешно оборонявшим главный вход в зал, и попросил их освободить место за кулисами. Полицейские пробрались на сцену, убедились, что могут там увидеть немало интересного, и не собирались уходить. А между тем входные двери под натиском толпы распахнулись, поток любопытных ввалился в зал, и сановник, увидев их, от растерянности онемел.
Мы воспользовались этим моментом. Публика была на сцене, заполнила все уголки зала, забиралась через окна… Единственным выходом из положения было начать представление.
На следующие спектакли мы полицейских внутрь не приглашали. Во время одного из спектаклей я беседовал под открытым небом с их начальником, он рассказывал мне о мучениях с местной разновидностью стиляг, как вдруг в зале раздался выстрел. Полицейский немедленно поднес к губам свисток, чтобы привить своих людей к расправе со скандалистами. Но мне удалось объяснить ему, что выстрел был дан по ходу пьесы и на сцене как раз находится волшебник, который выстрелит еще два раза, чтобы заколдовать цыпленка и курицу. Вот, слушайте: раз, два! Ах, тогда извините!
Контрпропаганда и давка среди публики создавали напряженную атмосферу, нервы у нас были натянуты до предела, мы опасались провокаций. И вот в Матаре в гардеробе грянул взрыв. Боже мой, что там происходит? Нечто ужасное! Детвора попыталась пробраться в зал через окно гардероба, на котором стояла бутылка содовой воды. Та упала на стоявшие внизу бутылки, несколько из них разбилось, из-за давления, возникшего в них при такой жаре, они взорвались, и стекло с треском разлетелось во все стороны…
