Там, где не было домов, виднелись поля, покрытые молодыми сочными побегами риса падди. Среди них всюду стояли красивые птицы — paddy bird, напоминающие нашу цаплю. Я видел тысячи таких птиц, но свое гнездо они, по-видимому, очень хорошо прячут, так как цейлонская пословица обещает бессмертие тому, кто его найдет. Та же пословица гласит, что так же трудно найти в джунглях дохлую обезьяну или абсолютно прямую кокосовую пальму.
Самые прямые пальмы, которые нам пришлось видеть, росли в ботаническом саду Нерадения в конце серпантинной дороги, у въезда в Канди. Это прекрасный, обширный и роскошный парк. Он так велик, что его не скоро объедешь на машине. Там есть дом орхидей, перед которым чехословацкий садовник остолбенел бы от изумления. Цветы в нем напоминают восковые букеты, гроздья жужелиц, флажки с китайскими надписями. Некоторые из них чисто белые. Но знаете ли вы, сколько оттенков имеет белый цвет? Другие — серо-голубые, крапчатые, как редчайший фарфор. Там есть растения, которые, по-видимому, не дышат и не питаются, а живут и благоденствуют, лишь холодно, паразитически набухая. Если цветы зла существуют не только в воображении поэтов, то они растут именно там.
Мы сказали, что ботанический сад роскошен. Как же определить воздвигнутое недавно рядом с ним здание университета? Оно подчеркнуто демонстрирует пою пышность, тот факт, что при его постройке не считались с расходами. Глядя на него, невольно думаешь о целесообразности крупноблочного строительства — очень уж напоминает это здание о тех излишествах в архитектуре, которые недавно критиковал товарищ Хрущев. Например, бревна, которыми заканчивались деревянные крыши древних цейлонских дворцов, украшали резными слоновыми хоботами; теперь эти хоботы отливают из цемента и и изобилии укрепляют под крышами новых домов.
Университет в Канди является отделением более старого университета в Коломбо, в каждом из них по тысяче двести слушателей и слушательниц. Принимали нас там очень радушно, мы там и переночевали, мужчины у студентов, женщины у студенток — разделение строго соблюдается. Во время нашего спектакля студенты сидели слева, студентки — справа, И столовые у них отдельные. Как вы думаете, спрашивали наши хозяева, подобает ли, чтобы девушки и юноши обслуживали друг друга?
Наши актрисы жили в огромном здании, окруженном настоящей гаремной стеной. Студентам не разрешается выходить из своего общежития после десяти вечера, студенткам — после девяти пятнадцати. На игом настаивают отцы, которые в противном случае не доверили бы своих дочерей современным педагогам.
