Об этом мы беседовали в нашей компании, пока Оттик усталым жестом не снял очки и спросил:
— Почему вы, собственно, подчеркиваете, что это была военная история? А разве существует еще другая?
Ему никто не ответил, все старались поудобнее примоститься, чтобы уснуть.
До самого Дамаска стояла ночь. Влево за окном в (дыбилась Большая Медведица. Ориентируясь на две ее верхние звезды, мой сосед Бедья нашел Полярную звезду. Она сияла чуть позади Медведицы, над концом ковша, на своем обычном месте. Начертив маленькую схематическую карту на полях газеты, мы точно установили, что летим на юго-восток. Это астрономическое открытие так взволновало нас, что мы едва не пошли в кабину пилотов, чтобы сообщить о нем. А вдруг пилоты этого не знают?
Потом сразу наступил день, внизу появились пустынные горные хребты. Если это Ливан, то там нет никаких кедров.
Гораздо уютнее предместья Дамаска, окруженные зелеными полями и пальмами. У глиняных домиков светлые плоские крыши и веранды, крытые планками. Это очень декоративно и построено, вероятно, по проекту какого-нибудь опытного театрального художника.
У выхода из аэропорта мы встретили первых закутанных в черное мусульманок и мужчин с платочками на головах. При попытке сфотографировать их выяснилось, что старик, глазевший подле меня по сторонам, — сыщик. Он взял меня под руку и отвел в полицию. Арестовали ли меня по заслугам, я вам расскажу — оценили вы этот тонкий интригующий прием? — в следующей главе.
В Дамаске меня не арестовали, так как мне удалось каким-то образом убедить начальника полицейского отделения, что я фотографировал не строящийся там тайный ресторан, а прохожего рядом с ним. Это не вызвало международного конфликта, и, к счастью, меня отпустили раньше, чем я утратил в глазах моей труппы последние крохи так многообещающе зарождавшегося авторитета.
Мы летели снова целых восемь часов. Через Иорданию, потом вдоль границы Ирака и Саудовской Аравии. Часто видели пустыню. Вид у нее был такой, будто бедняжка планета страдала там какой-то отвратительной кожной болезнью, которую пытались лечить горящим напалмом.
Зеленая вода с белыми барашками волн улыбнулась нам только в Персидском заливе вокруг Бахрейнских островов. Блеснули и нефтяные резервуары, похожие на огромные серебряные каменные шашки. Но там шла более крупная игра — не в шашки, а скорее в шахматы, объявлялся шах трону шахов, разыгрывался королевский гамбит, в котором ставкой были головы королей.
