Чиста небесная лазурь,
Теплей и ярче солнце стало,
Пора метелей злых и бурь
Опять надолго миновала.
А. Плещеев
И вновь лето.
После жарких дебатов был провален очередной «проект» — уничтожение электролитом обитавших в болоте рядом со станцией лягушек. Отлежали неделю в постели автор операции «Мед» (конечно, все тот же Володя Митрофанов) и ее исполнители, когда стая разъяренных диких пчел, живших в дупле старого тополя на дне каньона, свирепо расправилась с охотниками до сладкого.
Из-за зубцов Кураминского хребта через перевал Камчик идут и идут из Ферганской долины на высокогорные летние пастбища — джайляу — гурты, табуны и отары. Пылит древняя тропа, протоптанная за тысячи лет ногами, копытами и лапами. Никогда еще ни одно колесо не оставляло на ней следа. Плотными серыми потоками бегут овцы, по сторонам неспешно трусят громадные киргизские волкодавы, безухие и бесхвостые, а впереди гордо и важно, потряхивая бородами, шагают рогатые вожаки — козлы. (Этих козлов так и называют — «атаманы». Видимо, природа дала им гораздо больше ума и сообразительности, чем баранам. Иногда впереди отары идут даже не один, а несколько «атаманов», которые хорошо знают дорогу и понимают слова и жесты пастуха. Не только на перегоне, но и на пастбище они всегда впереди отары. Неторопливо, с достоинством выступают они впереди своих подопечных, словно понимая, как важна и ответственна их служба.) Утробно ревут верблюды, груженные разобранными юртами, глухо мычат усталые коровы, с яростным визгом сшибаются в драке полудикие косячные жеребцы. Великое переселение народов. Более полутора миллионов голов скота пасут колхозы и совхозы Ферганы на ангренских джайляу Орталык, Актау, Арашан. Часть скота через перевал Кингсаз гонят в глубь Тянь-Шаня, за Чаткальский хребет.
Потянулись к небу тонкие дымки, разбежались по берегам ручьев и речек белые, желтые, серые, охровые, рыжие юрты, словно тюбетейки горных великанов, отлучившихся куда-то по своим делам.
Отношения с чабанами у нас были более чем дружественные. В этом были заинтересованы обе стороны. У нас на станции регистрировали свои командировочные удостоверения зоотехники, ветеринары, уполномоченные различных сельскохозяйственных организаций. Чабаны приносили нам ремонтировать свои приемники, и наши радисты оживляли мертвые коробки. За это радистов, а иногда и всех нас приглашали в гости. Немало гостей бывало и на станции. За зиму у нас скопились некоторые излишки муки, и мы с удовольствием меняли ее на свежее мясо или молоко. Кое-кому из пастухов помогло и содержимое нашей аптечки. В общем редкий день проходил без того, чтобы у станции не раздался конский топот, ржанье, а затем знакомое: «Ассалям-алейкум!»
