Но жил на острове один алий, который откровенно смеялся над бессмысленными табу и сочиненными жрецами легендами. Мужественный человек, сильный и знатный алий, богатство которого почти равнялось богатству самого правителя, внушал страх владыке острова. Алия звали Камеамеа.
В двадцать лет Камеамеа стал во главе своей оханы — общины. Такого еще не бывало на острове. Все братья и сестры, их жены и мужья, дети и племянники подчинялись ему, а он один, только он один, отвечал перед государем — правителем. Владения Камеамеа больше моку — округа, на которые делился остров. Земли его оханы, разбросанные в пригориых и прибрежных районах, были удобны и плодородны. На полях, устроенных террасами по горным склонам, густо росли основные культуры острова — таро и ямс. В засушливое время года воды горных потоков, перекрытых шлюзами, раз в неделю орошали поля. Когда вода стояла на полях-террасах, они казались бассейнами, бортики которых выложены из камня.
Дома Камеамеа — обычные прямоугольные жилища из жердей и травы с двускатной крышей, покрытой ветками и листьями. У Камеамеа было несколько домов: один для него самого, другой для женщин, третий для ремесленников и рабов. Один небольшой дом был для идолов. В нем хранилось очень старое деревянное изваяние великого бога Лоно. Главный жрец острова боялся покровительства этого бога Камеамеа и старался не замечать насмешки алия над табу.
Ремесленники и рабы Камеамеа были искусными мастерами. Они выделывали украшенные орнаментом посудины — колебасы из тыквы-горлянки, полировали зеркала из кусков вулканической лавы и делали для рабов-земледельцев простейшее орудие — заостренную палку, которой возделывали землю. Такие красивые колебасы и зеркала не умели делать даже рабы правителя.
Ремесленники и рабы Камеамеа сплели из крошечных перьев тропических птиц наряд алия — главы оханы — шлем с высоким гребнем и короткий плащ. Когда хозяин надевал наряд, его стройная фигура с гордо поднятой головой приобретала величественную осанку. На ярко-красном плаще симметрично расположились узоры из желтых перьев, похожие на лезвия старинных секир. Широкая желтая кайма украшала низ плаща, и легкая желтая опушка шла по гребню красного шлема.
Но не этим богатствам завидовал правитель, не они вызывали его ярость. Владыку приводило в бешенство то, что у Камеамеа птицеловов-охотников за редкими попугаями было больше, чем у него; что во время войны, когда алии должны были приходить со своим войском, Камеамеа выставлял самый большой отряд воинов; что до сих пор ненавистный алий, хотя он живет уже не менее сорока лунных лет, устраивает «испытание смертью», которое он, владыка, не может запретить или повторить. Сам верховный жрец благословляет этот обряд, это испытание, и владыка острова вынужден присутствовать на нем.
