Из жилища встречать Дуню вышел ее младший двоюродный брат. Он помог ей слезть с саней и повел ее по холму полуземлянки к входному отверстию. Старуха с рыбьей головой в руках обогнала их и первой сошла по лестнице. Она положила голову рыбы на пол. Подбежавшие парни и девушки обвязали молодую ремнями и спустили вниз. Становясь на пол, Дуня с силой наступила на рыбью голову. Затем все спускались по лестнице и старались также наступить на эту голову. Когда гости собрались внутри жилища, старуха подскочила к рыбьей голове и, что-то шепча, яростно затопала по пей, а потом подняла ее и бросила в костер.
Рыбья голова, кухлянки, которые сняли только внутри жилья, спуск молодой на ремнях — все это, по поверьям камчадалов, должно было предохранить невесту от злых духов и обеспечить счастье будущей семье. Терентий не верил этому, но ни он сам, ни его сын не нарушали традиций ставшего им родным народа.
Обряд закончился. В костер подбросили веток, он разгорелся. Полуземлянка стала быстро нагреваться. Гости рассаживались поудобнее, чтобы приступить к свадебному пиршеству. По традиции в этот день угощение в доме тестя готовил молодой муж.
В самый разгар веселья громкий лай собак нарушил пир. По лестнице спускался казачий сотник. Следом за ним шел тойон и казаки.
Было ясно, что пришли они не на свадьбу. Хозяин поднялся и подошел к сотнику:
— Я исправно плачу ясак, тойон подтвердит. У нас свадьба. Садись, гостем будешь.
Сотник окинул глазами всех сидящих и остановил свой взгляд на изуродованном шрамами лице Терентия.
— Я пришел за ним, он изменник и должен умереть!
— Нет! Он мой гость, он здесь мой гость!
Сотник положил руку на шашку, а казаки обступили споривших. Терентий смело подошел к ним:
— Ты пришел за мной? Но в чем моя вина?
Терентий и не предполагал, что тойон донес на него.
— Дело давнее, но ты-то, Шадрин, знаешь! Пришел царский указ: в каждом селении казнить одного русского и двух камчадалов, виновных в большом бунте. Из всех русских ты наибольше повинен.
Терентий горько усмехнулся:
— Что же, сотник, когда вешали друга Федора Харчина после всех, он сказал: «Жаль, что мне придется висеть последним!» Я готов, но уйдем отсюда, не мешай людям в их маленькой радости.
Терентий направился к лестнице. В эту минуту угрюмо молчавший Семен остановил его:
— Стой, отец, я сейчас!
Занесенный с ловкостью истого охотника нож выпал из руки Семена, перехваченной сильной рукой отца. Сотник, перепугавшись, отскочил от Терентия, схватился за шашку, но, видя, что опасность миновала, успокоился.
