Так Хаусхофер выделяет два различных типа нигилистов:
космополита, не видящего границу, и
врага границы, воспринимающего границу как подлежащее устранению зло и препятствие. Отказывающийся признавать границы космополит выступает сторонником всевозможных либеральных идеологических учений; устремлению к разрушению границы соответствуют фигуры революционера и анархиста.
В области философского дискурса нигилистическая установка по отношению к границам получает свое воплощение в философии трансгрессии. Концептуальные разработки и манифесты таких мыслителей, как Ж. Батай, П. Клоссовски, М. Фуко, Ж. Делёз и Ф. Гваттари, представляют собой не просто осмысление трансгрессивных феноменов существования, но осуществляют идеологизацию трансгрессии, когда нарушение и непризнание границ должно становиться жизненным credo. В этой связи И. В. Дёмин отмечает: «Преодоление границ, мыслимое как «освобождение», является одним из лейтмотивов либеральной и социалистической мысли: марксистской, экзистенциалистской, неофрейдистской, постструктуралистской, постмодернистской. Представители перечисленных философских направлений не задаются вопросом о том, почему вообще существуют границы, за счет чего они держатся, кем и ради чего они оберегаются? В леволиберальном философском и политическом дискурсе границы с самого начала мыслятся как нечто «злонамеренно» установленное кем-то, какой-то «репрессивной» властной инстанцией (Отцом, Богом, Языком, Идеологией). Граница есть нечто такое, что подавляет свободу индивида, и человек существует как человек лишь постольку, поскольку он нарушает границы».[161] У Хаусхофера мы можем найти указание на одну из возможных причин появления всевозможных врагов границы: слишком резкое проведение линии.[162] Насильственное, оторванное от реальных жизненных условий и противоестественное установление границ провоцирует встречное движение, которое К. Г. Юнг охарактеризовал с помощью понятия «энантиодромии». Не только в геополитической сфере, но и в пространстве философской мысли установление фиксированных и абстрактных границ вызывает энантиодромию: появляются нигилистические учения, утверждающие трансгрессию в качестве определяющего онтологического и экзистенциального горизонта. Превращение трансценденции из жизненного порыва к высшему и абсолютному единству в абстрактное и безжизненное, жизнеотрицающее утверждение потустороннего – вот что является онтологическим (и одновременно культурно-историческим) содержанием провозглашенной Ницше смерти Бога. За смертью Бога с фатальной неизбежностью следует длительный период восхождения нигилизма, результатом которого становится исчезновение абсолютных границ и абсолютная проницаемость всех еще существующих границ. Хаусхофер указывает на этот феномен в геополитической сфере: «Абсолютных границ больше нет ни на земле, ни на море, ни в ледяных пустынях полярных ландшафтов. Как раз в наше время взялись за раздел границ Арктики и Антарктики под нажимом англосаксов и Советского Союза. На планете больше нет «по man’s land» – «ничейной земли»».
