— А сейчас он где? С тобой приехал?
— Нет, в этот раз не получилось, — говорю. — У него, как я думаю, дел полно.
— Мы сейчас собираемся проведать мою маму, — сообщил мальчуган, и у меня прям перехватило горло.
— Да, — говорю, — я знаю.
Миссис Каррен усадила нас в машину и повезла на кладбище. Меня всю дорогу бил жуткий мандраш. Форрест-младший смотрел в окно большими печальными глазенками, а я все думал: что же с нами со всеми будет?
Вобще говоря, на кладбище оказалось довольно красиво, бывает и хуже. Дорошка петляла среди магнолий и дубов. Миссис Каррен остановилась у какого-то большого дерева. Было воскресное утро, и где-то поодаль звонили колокола. Выходим из машины, малыш Форрест глядит на меня снизу вверх, я беру его за руку, и мы идем к могиле Дженни. После дождя под ногами сыро, нападали охабки листьев, и красных, и золотых, в форме звездочек.
— Моя мама теперь здесь? — спрашивает малыш Форрест.
— Да, мой родной, — отвечает миссис Каррен.
— Можно ее повидать?
— Нет, но она близко, — говорит Дженнина мама.
Мальчуган держица стойко, этого не отнять: не хнычет, ничего такого — я бы так не смог. Через пару минут подобрал какую-то веточку и отошел в сторону.
— Поверить не могу, — вздыхает миссис Каррен.
— Я тоже, — говорю. — Несправедливо это.
— Пойду я к машине, Форрест. Ты, наверно, захочешь тут один побыть.
Стою я вроде как в ступоре, руки сжав. Кто мне были дороги — все, как принято говорить, ушли. И Бубба, и мама, а теперь вот и бедняжка Дженни. Стал накрапывать дождик, и миссис Каррен увела малыша Форреста в машину. Я тоже повернулся, чтоб уйти, но тут слышу голос:
— Форрест, ничего страшного.
Поворачиваюсь — никого.
— Я сказала: ничего страшного, Форрест, — повторяет все тот же голосок.
Да ведь это… Но такого же не может быть… Это Дженни!
Вот только кругом безлюдно.
— Дженни! — позвал я.
— Да, Форрест. Я лишь хотела тебе сказать, что все образуется.
Не иначе, думаю, как у меня глюки! Но тут я внезапно ее увидел: наверно, только в мыслях, но она была рядом, красивая, как прежде.
— Форреста-младшего ты заберешь к себе, — говорит она, — и вырастишь его сильным, умным и достойным. Ты справишься, Форрест, я знаю. У тебя щедрое сердце.
— Но как? — спрашиваю. — Я же идиот.
— Ничего подобного! — говорит Дженни. — Может, ты и не самый умный парень в округе, но здравомыслием не обделен, в отличие от многих. Тебя ждет долгая жизнь, Форрест, постарайся прожить ее с толком. Я же повторяла это много лет.
