Ну, так-то жить можно. Потому что Натка уже знала, кто окажется прав.
* * *
Костик зашёл домой, привычным движением швырнул ключи на полку так, чтобы они звенели погромче. Громко поздоровался — никто не отозвался. Костик разулся, бросил ботинки в обувницу. Ну, если от такого грохота никто не появится — дело плохо…
Никто не появился.
Костик наудачу швырнул рюкзак рядом с собой, но такого шума, как от ключей и ботинок, уже не получилось. Да и толку от него… Костик уже заметил белую записку, прикреплённую на зеркальной дверце шкафа. Мама всегда оставляла такие, когда уходила с Венькой к подружками. Он даже готов был поспорить, что угадает, что там написано. Что-то вроде «прости, сыночка, убежала к тёте Розе, ужин на плите, не забудь разогреть».
Костик взглянул на записку и понял, что прав. С кухни тянулись аппетитные запахи — яблочный пирог и картошка с мясом, но есть совсем не хотелось. Костик глубоко вздохнул, подхватил рюкзак и поплёлся в свою комнату.
Ну, ничего. У него есть музыка. Сейчас возьмёт фонограмму для той песни и будет учить свою партию, пока голос не сорвётся. И пусть весь мир перевернётся, но на празднике Костик выступит. И споёт получше зазнайки Королёвой…
Когда никого нет рядом, и звучать неинтересно, и светить не хочется. Поэтому огоньки собираются и живут вместе — так вроде и есть ради кого стараться. Это называется «семья». Я знаю, что у существ из странных снов всё сложнее — они не выбирают, где появиться, не выбирают, с кем жить, пока не станут большими. А мы выбираем.
В моей семье есть ещё три огонька. Все они старше меня. Они живут в Городе дольше, а значит, могут знать больше. А значит, я могу спросить у них совета — знают ли они что-нибудь о том, как гаснут и зажигаются огоньки?
И я решил начать со среднего по старшинству.
— Свой свет дороже чужого голоса, — твёрдо сказал средний. — Ты можешь звучать тихо, но тебя всё равно будут слушать. Если ты погаснешь, тебя не будет слушать никто. Не связывался с ними.
А ведь правда — погасших огоньков боятся все, кроме других погасших. Но неужели не может быть иначе? Я решил спросить у младшего.
— Я не знаю, — сказал мне младший огонёк. — Всё, что я знаю — что погасшие плохие. Не надо с ними водиться, береги свой свет.
Я всё равно верю в хорошее. Только поэтому я решился пойти к старшему. Он звучал очень громко, так, что я едва не лишился умения слышать; но если старший знает ответ, я готов стерпеть любой голос.
