— Почему нет? Здесь неплохо платят.
Я набрал в легкие побольше воздуха. Как объяснить, почему это место не подходит ей? Не могу же я вот так взять и рассказать ей все о том, что здесь происходит! Что я скажу? Что ее может купить какой-нибудь богатый дядя — завсегдатай этого клуба? А может быть… может быть она в курсе всего… может быть она совсем не против… А может даже успела подработать? Мои кулаки сжались от внезапно нахлынувшей ярости. Как она посмела?! Мои родители столько вложили в ее воспитание! Не для того, что бы она стала…
— Сереж, что с тобой? — окликнула меня Анька. Я вдруг осознал, что стою как по голове ударенный, и смотрю на Нютку, не моргая. Наверно, я напугал ее. Вон как глядит на меня — словно затравленный суслик. Глазища, и без того большие, вытаращила, и, кажется, тоже не моргает.
— Ничего, — спохватился я. — Просто… Просто ты не будешь здесь работать! Я так решил.
Неожиданно, Анька расхохоталась. Слишком громко для ее тоненького голоса. Слишком дерзко для ее характера.
— Он так решил! — хохотала она.
— Успокойся, не то лопнешь, — грубо оборвал я ее смех.
— Как ты можешь решать за меня? — отсмеявшись, произнесла она. — И потом… Ты ведь работаешь здесь! Почему тебе можно, а мне нет?
По кочану! Именно это я чуть не выпалил, но вслух сказал:
— Я не работаю здесь. Я солгал.
— Но тогда откуда Володя знает тебя? Вы говорили как давние приятели.
— Я часто бываю здесь, — пожал я плечами. Между прочим, сказал правду. Разве что не упомянул, что дружу с директором клуба, и решаю многие административные вопросы.
— М-м-м, — неопределенно протянула Анька.
— Так что, я не работаю здесь, и ты не будешь, — заключил я. Аня подняла на меня глаза, и, покачав головой, выдала:
— Извини, Сергей, но у тебя нет никакого права решать за меня что-либо.
— Почему же? Я твой старший брат! И я…
— Нет, — перебила меня Аня. В ее голосе слышалась горечь. — Ты сам когда-то сказал, что я не сестра тебе. Я приняла это. Я не держу на тебя зла, но твои слова врезались в мою память, и даже если ты сказал их сгоряча, ничего уже не изменить. Прости меня, Сереж, но мы, действительно, чужие друг другу люди, — Аня развернулась и зашагала прочь, оставив меня переваривать услышанное. Вот так да! Резанула, так резанула! Я не стану скрывать — слова Аньки причинили мне боль, и боль сильную.
Я набрал номер Владимира. После недолгих гудков, парень ответил на звонок.
— Что случилось? — с беспокойством спросил он.
