— Ваша сестра, Анна, она ведь уже совершеннолетняя? — поинтересовался он.
— Ей девятнадцать, — ответил я.
— Ну, вот, она могла бы взять опеку над вашим ребенком.
— Да… Уверен, что так она и сделает, хотя сам бы я не хотел, чтобы она тратила свою юность на…
— Но в ином случае ребенок отправится в детский дом.
— Да, и этого я хочу еще меньше. А что за вторая новость? — перевел я тему разговора, а то уйдет, и забудет. — Вы говорили, что есть и хорошая новость.
— Ах, да-да, конечно, — вспомнил Виктор. Ну, вот, точно забыл. — В твоем деле открылись кое-какие обстоятельства. Я бы хотел, Сергей, чтобы ты еще раз, но только уже подробнее вспомнил и рассказал мне события той злополучной ночи. Это очень и очень важно.
— Хорошо, — заволновался я. — Я постараюсь.
— Скажи, Сергей, как тебе удалось покинуть дом Виталия? Он сам отпустил тебя, или же ты сбежал?
— Э-м-м, — задумался я.
— Между вами не было потасовки?
— Что вы имеете ввиду? — растерялся я.
— Ну, может быть, ты ударил его, и тем самым…
— Нет! — горячо возразил я. Что он пытает меня? Будто не адвокат, а следователь какой.
— Хорошо. А как его пистолет оказался у тебя в руках?
— Он сам дал его мне. Я сказал, что ненавижу его, и жалею, что не убил. Тогда он достал из кармана пистолет, и, кинув его мне, посоветовал наверстать упущенное. А для того, чтобы совсем уж вывести меня из себя, он позвонил своим людям, этим тупоголовым амбалам, и сказал им, что могут делать с Аней все, что захотят, если через пятнадцать минут не услышат выстрел.
— Вот как? Почему же ты не рассказал этого раньше?
— Я не знаю.
Потому что надеялся на дядю Сашу, дурак. Думал, что он выручит меня, раз уж и я, и Нютка помогали вывести Виталия на чистую воду. В итоге я в тюрьме, а Нютка едва осталась жива.
— Ладно, — по-отцовски мягко сказал Виктор. — Что было дальше?
— Дальше я подобрал пистолет, и даже прицелился, но… но не смог выстрелить.
— Почему не смог? Произошла осечка или что?
— Нет, я просто не смог, не смог сделать это.
— Ага, понятно.
— Я бросил пистолет на пол, и Виталий стал смеяться, поддевать меня, называя тряпкой, а после чего неожиданно принялся изливать мне душу. Тогда он и рассказал, что смертельно болен и жить ему осталось недолго. Я ответил, что меня не интересуют его проблемы.
— Скажи, Сергей, а ты знал до этого, что Виталий болен?
— До той ночи нет. Последнее время замечал, что ему нездоровиться, но о болезни мне было неизвестно.
— Хорошо. Что было после? Он отпустил тебя?
