— Это Виталий рассказал тебе о моей проблеме? — с дрожью в голосе спросила Илона. Она выглядела так, будто с нее прилюдно сорвали платье, обнажив то, чего она не хотела бы никому показывать.
— Да, — признался я.
— Это случилось после гибели родителей, — начала рассказ Илона бесцветным, монотонным голосом, — да, я впала в депрессию и употребляла психотропные препараты. Ну, так и что с того? Разве это должно теперь повлиять на наши отношения?
— Подожди, разве… разве эта проблема у тебя не с детства?
— Что? Нет, конечно! — фыркнула она. Ну, вот, приехали. Теперь я не знаю, кому верить. Виталию я не доверяю по понятным причинам — потому что он урод редкостный, но и Илоне, теперь, тоже не особо-то верю. — Зачем Виталий рассказал тебе? Не понимаю, — пробормотала она так, словно разговаривала сама с собой. — Что он еще тебе говорил? — оживилась она, и уставилась на меня, ожидая и требуя ответа.
— Ничего больше. А что, есть еще секреты?
— Зачем ты интересовался тем препаратом?
Ну, вот. А я уже надеялся избежать вопроса. Что же ей ответить? Что ее дядя, съехавший с катушек, настойчиво требует, чтобы я убил нашего с ней ребенка? Что я и сам не уверен, что хочу, чтобы он родился, поэтому согласился на эту мерзкую авантюру с подменой лекарств и купленным доктором? А суть плана заключается в том, что Виталий пригласит для Илоны знакомого врача, и тот пропишет ей кое-какие витамины. Конечно же, их проколют пару дней, чтобы не вызвать подозрений, ну, а потом — вместо витаминок сделают инъекцию этого препарата, вызывающего схватки.
— Я хотел знать, как это все происходит, да и можно ли вообще что-то сделать на таком сроке.
— Ты… Ты… — Илона задохнулась от злости. — Ты просто больной урод! — выпалила она срывающимся от ярости голосом.
Нет, дорогая, это твой дядя больной урод, а я беспозвоночная амеба, выполняющая все его требования. К тому же, я еще и трус, который боится проблем. Вот кто я.
— Ты скрыла от меня, что больна.
— Что бы это изменило? — почти с истерикой спросила Илона. — Тебе было бы проще сбежать? Мол, разбирайся сама со своей беременностью! Так?
— Нет, нужно было сказать гораздо раньше, когда до этого еще не дошло.
— А кто ты такой? — завелась моя жена, и я почувствовал, что надвигается буря. — Почему я должна была выворачивать наизнанку перед тобой свою душу?
— А кто я для тебя теперь? — тоже стал закипать я. — Кто я для тебя, если ты и сейчас предпочитаешь быть скрытной от меня? Да, я не хочу, чтобы этот ребенок появился на свет, потому что опасаюсь, что он будет не таким, как все! Я боюсь, что он родится больным, и я не хочу страдать, глядя на то, как страдает он. Вот почему я решил, что уж лучше пусть его не будет.
