— Тогда и у меня есть условия, — сказал я поникшим, слабым голосом. Я чувствовал безысходность и отчаяние, будто меня загнали в угол. А в действительности, так оно и есть. Виталий знал, как заставить меня плясать под его дудку — теперь, когда в его руках Аня, я пойду на все, что угодно. — Отпусти Аню.
Виталий засмеялся тихим, почти беззвучным смехом, но этот смех щекотал мои нервы. Мне дико захотелось ударить Виталия, чтобы он замолчал.
— Нет, сынок, — сказал он, став серьезным, и эта внезапная перемена прошлась холодком по моему телу, — ты не в том положении, чтобы ставить условия. Я отпущу девчонку, как только получу уверенность в том, что она не помогала полиции шпионить за мной, а пока могу только пообещать тебе, что ни один волосок не упадет с ее прекрасной головки.
— Как ты сказал? — заикаясь, спросил я. — Ты подозреваешь, что Аня шпионила за тобой? Это бред! Аня просто девочка! Ее кроме нарядов вообще мало что интересует! Она не способна…
— Твоя сестра обращалась в полицию по поводу пропажи подруги. Да, эта подруга, действительно попала в наше заведение, но лишь по собственной глупости и безалаберности! Нормальные девушки не становятся проститутками! А эта Катя непутевая! — Виталий снова зашелся беззвучным смехом, похожим на приступ кашля. — Ведь это с ней ты так приятно завершил свой мальчишник. Что ты скажешь на то, что поимел подругу своей младшей сестры, а? Близкую подругу своей сестры, которая все ноги себе сбила, разыскивая ее. Как ты объяснишь это своей сестренке — этой честной, отважной девочке, так любящей свою подругу? Как ты сможешь смотреть ей в глаза?
— Я был мертвецки пьян, — ответил я, кое-как сдерживая ярость, нарастающую во мне, — а потому и пальцем не тронул эту девушку. И со своей сестрой я сам разберусь, об этом можешь не беспокоиться.
— Да, — понимающе кивнул Виталий, — правда. Сестра еще может понять. Ну, а как быть с Илоной? Для нее, думаю, будет уже не важно, смог ты или нет. Как думаешь, она простит тебе твое предательство?
— Ты ведь отлично понимаешь, что только навредишь ей. Неужели у тебя совсем нет души?
— Отчего же нет? — удивился Виталий, и будто даже обиделся. — Я переживаю за Илону, и считаю, что она заслуживает лучшего отношения к себе. И уж лучше ей поискать другого, верного супруга, нежели терпеть измены, да еще такого голодранца, как ты!
— У нас с Илоной будет ребенок, — выдал я так тщательно скрываемую нами правду. Прости меня, Илона. — И предпринимать что-либо уже поздно. Поэтому, пожалуйста…
