— Что за проблемы? — устал я ждать, когда он разродится мыслями.
— Илона больна.
— Что? В смысле — больна? Чем? Это серьезно?
— Серьезно. Илона страдает психическим расстройством, и…
— Чушь какая! — перебил я его. Что он плетет?
— Нет, не чушь! — заорал Виталий, и его голос охрип. Он закашлялся, затем продолжил уже спокойным тоном: — Нет, это не чушь. Увы, но я говорю правду. Илона страдает приступами тяжелейшей депрессии, которые обострились после трагедии с ее родителями. Это совсем не шутки, а весьма тяжелое состояние. Роман с тобой положительно повлиял на ее здоровье — она будто расцвела, стала веселой, жизнерадостной, какой мы не видели ее очень давно.
— Ну, да, именно поэтому ты против нашего брака, — огрызнулся я.
— Нет, не поэтому! — снова занервничал Виталий. — Брак это не только ночные кувыркания! Это еще и трудности, и бытовые ссоры, и, в конце концов, рождение детей! Ты не видел ее в состоянии приступов, ты не представляешь, насколько это страшно. Илоне противопоказаны любые стрессы, даже малейшие переживания. В браке это невозможно, невозможно исключить все это. Илона не способна вести домашнее хозяйство. Именно поэтому ее отец завещал мне распоряжаться ее наследством, даже когда она станет взрослой. Илона просто не сможет управлять семейными делами. Временами она бывает совершенно неадекватна. Ты хороший парень, Сергей, я тебе это уже говорил, именно поэтому я доверяю тебе. Доверяю больше, чем кому-либо. Раз уж ты стал ее мужем, то… то придется нести за нее ответственность тебе. Если, конечно, эта ноша не кажется тебе непосильной и ненужной. Я пойму, если ты захочешь развода. Я даже помогу, чтобы все прошло как можно быстрее.
— Нет, — решительно сказал я, — развода не будет. Приданное Илоны можешь оставить себе. Мне ни гроша не нужно.
— А вот с этим погоди! — воскликнул Виталий. — Погоди. Болезнь Илоны заставила ее отца просить меня о том, чтобы я заботился о ней, когда его не станет. Это касается и распоряжения ее имуществом. Дело в том, что мы с Марком, моим братом и отцом Илоны, вели общее дело, и…
— Постой, — перебил я его, — ты сказал, что отец Илоны просил тебя позаботиться о ней… Он что, знал, что умрет? — я понимал, что вопрос беспардонный, но ведь отца Илоны убил ее чокнутый жених! Как Марк мог предвидеть эту трагедию? Конечно, мужчина мог просто подстраховаться на всякий случай, мол, если со мной что случится, но эта фраза, сказанная Виталием: «когда его не станет». А может, я уже просто придираюсь к словам, ища в них скрытый подвох?
