Гарри продолжал слушать - так, на всякий случай: вдруг в новостях промелькнет какой-нибудь намек на происшествие, необъяснимое и малозначительное для магглов, - непонятное исчезновение, например, или странный несчастный случай… но репортаж о забастовке носильщиков сменился рассказом о засухе на Юго-Востоке ("Я надеюсь, наш сосед это слушает! - громыхнул дядя Вернон. - С его-то поливалками в три часа ночи!"), затем диктор заговорил о вертолете, который едва не упал в поле в Суррее, затем - о разводе известной актрисы с не менее знаменитым мужем ("Как будто нас интересует перетряхивание их дурацкого грязного белья!" - фыркнула тетя Петуния, которая с неиссякаемым любопытством следила за этой историей и жадно выискивала подробности во всех журналах, какие только попадали в ее костлявые руки).
Гарри сквозь полуприкрытые веки смотрел на пламенеющий в вечернем небе закат, когда диктор произнес:
- …и, наконец, последняя новость этого выпуска: волнистый попугайчик Банджи нашел новый способ спасаться от жары этим летом. Попугай Банджи, который живет в Пяти Перьях в Барнсли, освоил водные лыжи! С подробностями - наш специальный корреспондент Мэри Доркинс…
Гарри снова открыл глаза. Если уж они заговорили о попугаях, катающихся на водных лыжах, то после этого вряд ли стоит ожидать новостей, хоть сколько-нибудь заслуживающих внимания. Он осторожно перекатился на живот и встал на четвереньки, намереваясь убраться из-под окна.
Он прополз не больше двух дюймов, как вдруг события начали развиваться с головокружительной быстротой.
Громкий раскатистый хлопок, точно выстрел, разорвал сонную тишину. Из-под припаркованного автомобиля стрелой вылетел кот и тут же скрылся из виду. Из открытого окна гостиной Дёрсли донесся звон разбитой посуды, в комнате кто-то заорал благим матом, и послышалось громкое ругательство. Для Гарри это словно оказалось знаком, которого он так долго ждал, - он вскочил на ноги, выхватив из-за пояса джинсов, как меч из ножен, тонкую деревянную палочку… но не успел Гарри выпрямиться, как врезался макушкой в распахнутую оконную раму дома Дёрсли. От грохота тетя Петуния завопила еще громче.
Гарри почувствовал, будто голова его раскалывается надвое, из глаз у него от боли брызнули слезы. Он пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, - и тут же принялся напряженно всматриваться в улицу, силясь разглядеть, что же могло так громыхнуть. Но едва Гарри выпрямился во весь рост, как две багровые ручищи высунулись в открытое окно и крепко схватили его за горло.
