Свет в гостиной горел. Гарри сунул палочку за пояс джинсов и нажал кнопку звонка. Силуэт тети Петунии, причудливо искаженный матовым рельефным стеклом, становился все больше и больше, и наконец она подошла к входной двери.
- Дадлюшечка! Уже поздно, я начала… начала… Дадлюшоночек, что с тобой?
Гарри покосился на Дадли - и исключительно вовремя успел вынырнуть из-под его руки. Дадли слегка пошатнулся, его физиономия сделалась какой-то бледно-зеленой… Он открыл рот - и тут же заблевал весь дверной коврик.
- Дадлюшоночек! Дадлюшечка, ты что? Вернон? Вернон!
Дядя Вернон галопом примчался из гостиной. Его усы - вислые, как у моржа, - нервно дергались, как и всегда, когда он волновался. Он поспешил вперед, стараясь не наступить на лужу рвоты, - на помощь к тете Петунии, которая пыталась перетащить обмякшего Дадли через порог.
- Ему плохо, Вернон!
- Что, сынок? Что случилось, миссис Полкисс дала тебе к чаю что-нибудь непривычное?
- Почему ты весь в грязи, дорогой? Ты лежал на земле?
- Постой-ка… тебя случайно не ограбили, сынок?
Тетя Петуния завизжала:
- Звони в полицию, Вернон! Звони в полицию! Дадлюшечка, дорогой, ну поговори же с мамочкой! Что они с тобой сделали?
Похоже, на Гарри в этой суматохе никто не обращал внимания - впрочем, это не могло его не радовать. Он проскочил внутрь аккурат перед тем, как дядя Вернон хлопнул дверью и, пока Дёрсли шумно перемещались на кухню, Гарри, стараясь ступать как можно тише и незаметнее, осторожно направился к лестнице.
- Кто это сделал, сынок? Кто, скажи нам! Мы им покажем, не волнуйся!
- Ш-ш-ш! Он пробует что-то сказать, Вернон! Кто это, Дадлюшоночек? Скажи мамочке!
Гарри уже начал было подниматься, когда Дадли наконец выдавил:
- Он.
Гарри замер с искаженным от напряжения лицом, его нога словно приросла к ступеньке.
- Так, парень! Иди-ка сюда!
Со смешанным чувством страха и ярости Гарри медленно опустил ногу и повернулся, чтобы следовать за Дёрсли.
Ярко освещенная кухня - особенно после темноты на улице - сверкала несколько неестественной ослепительной чистотой. Тетя Петуния усадила сына на стул. Дадли был все еще зеленоватым и выглядел довольно вяло. Дядя Вернон стоял у полки для сушки посуды, вперившись в Гарри крошечными сузившимися глазками.
- Что ты сделал с моим сыном? - угрожающе прорычал он.
- Ничего, - пожал плечами Гарри, превосходно понимая, что дядя Вернон все равно ему не поверит.
- Что он сделал с тобой, Дадлюшечка? - срывающимся голосом спросила тетя Петуния, оттирая с кожаной куртки Дадли следы рвоты. - Это было… это было… сам-знаешь-что, дорогой? Он использовал … это самое?
