И как тут не вспомнить давнее пророчество поэта, оставленное им в письме к тригорской соседке Прасковье Александровне: «Правда, она (Анна Керн) ветрена, но – терпение: ешё лет двадцать – и ручаюсь Вам, она исправится!»
…Супруги перебрались на житьё в деревушку Сосницы Черниговской губернии, где числилось всего-то пятнадцать душ – «фамильное гнездо» Александра Васильевича.
Молодой муж любил свою Анну нежно и самозабвенно. Вот образец восторженного преклонения перед любимой женщиной, милый в своей безыскусности и искренности.
Из «Записок» А.В. Маркова-Виноградского (1840):
«У моей душечки глаза карие. Они в чудной своей красе роскошествуют на круглом личике с веснушками. Волоса этот шёлк каштановый, ласково обрисовывает его и оттеняет с особой любовью… Маленькие ушки, для которых дорогие серьги лишнее украшение, они так богаты изяществом, что залюбуешься. А носик такой чудесный, что прелесть!.. И всё это, полное чувств и утончённой гармонии, составляет личико моей прекрасной».
Александр Васильевич не перестаёт умиляться красоте своей жены: «Вечер, освещённый луною… И эти глазки блестящие – эти нежные звёздочки – отразятся в душе моей радостью. Краса их светлая заиграет во мне восторгом, так тепло от них! Их ласковый цвет, их свет нежный целуют в сердце меня своими лучами! От них так ясно в душе, при них всё живёт радостию».
К слову, Анна Петровна по-женски тщеславилась тем, что её находили похожей на прусскую королеву Луизу и что будто бы на это сходство обратил внимание сам император Александр I, очарованный красотой королевы.
Более сорока лет жизни Анны с её избранником прошли в любви и… лишениях. Порой даже «полфунта кофе» являлось для супругов некоей несбыточной мечтой. Вместе они растили единственного сына.
Анна, как не единожды признавалась, находила утешение в том, что вместе с мужем «выработала себе счастье». Вот постулаты философии бедности, коим следовали супруги!
«Бедность имеет свои радости, и нам всегда хорошо, потому что в нас много любви… может быть, при лучших обстоятельствах мы были бы менее счастливы, – размышляла она в письме к сестре мужа Елизавете Васильевне, по мужу Бакуниной. – …Мы, отчаявшись приобрести когда-нибудь материальное довольство, дорожим всяким моральным впечатлением и гоняемся за наслаждениями души и ловим каждую улыбку окружающего мира, чтоб обогатить себя счастьем духовным. Богачи никогда не бывают поэтами… Поэзия – богатство бедности» (Сентябрь 1851 г.)
