«Верховские» — это люди, приехавшие в низовье Енисея из любой части страны или света. В представлении не только кетов, но и другого коренного населения края иная жизнь, иной мир там, в верховьях Енисея. Если вы даже из Москвы или Владивостока, вы все равно для местных жителей будете «верховским». Много веков тайга и Енисей дают здешнему населению пищу и труд. Енисей — надежда, источник жизни далекого, удивительного края.
*
Ветер давно стих, а волны продолжали бежать внакат. Половодье захлестывало станки на каменной стороне Енисея, подмывало дома, срывало их с фундамента и уносило вниз.
Мимо Туруханска, растянутого на высоком и крутом берегу в устье Нижней Тунгуски, проплывали и кружились в водовороте дома и срубы. Люди беспомощно, тоскливо провожали взглядом тесовые строения, крытые железом, и опасливо смотрели на Тунгуску, ускоряющую свой бег в Енисей.
Даже сейчас, при сером освещении тревожного пасмурного дня, заметна граница, где Тунгуска встречает воды Енисея, и, смешавшись с ними, бежит дальше к океану. Налево от этой полосы — светлые с легкой синевой воды Нижней Тунгуски, направо — мутные, глинистые потоки Енисея.
На видимой пограничной черте воды двух рек сшибались, вскипала пена, и еще на много десятков метров вперед вырывалась огненная быстрина Тунгуски в енисейских волнах, пока не сливалась, не смешивалась с размеренным течением великой реки.
Где-то в тридцати километрах севернее Дудинки ледяной барьер сдерживал Енисей. Вода подпирала льды и все выше ползла на крутой угор правого — каменного— берега. Енисей пучился, подставляя свои тучные бока по-весеннему многоводной и быстрой Тунгуске.
Против Туруханска, прижавшись к наволочному берегу, где сила течения спадала, стоит теплоход «Байкал».
Три дня он пытается преодолеть быстрину Тунгуски и пробиться в Туру. Дизели работают на полную мощь, но винты не могут сдержать напор, и теплоход медленно ползет назад.
Несется весенняя вода Тунгуски. Кружит дома и кряжи, снесенные в залитых водой станках, вырванные с ушедших под воду каменистых берегов. Вода гудит, бурлит и врезается в мягкий песчаный крутой берег Туруханска.
Высок крутой угор Туруханска! Вода не может затопить его. Даже в это небывалое половодье она шумит далеко внизу. Волны хлещут о берег, далекий гул раздается где-то под землей.
На него сначала не обращали внимания, и только еле заметная трещина, появившаяся ночью в десяти метрах от берега на чьем-то огороде, насторожила. За день трещина стала шире, и, прежде чем люди Ноня «ли, что им угрожает, огромная масса берегового уступа осела и с грохотом упала в бурлящую воду.
