Я решил обратиться к заместителю директора советского павильона с просьбой о разрешении вернуться в Москву. Этим заместителем был генерал КГБ Пашоликов — человек вспыльчивый и грубый. Одновременно я обратился с просьбой в Международный отдел и Советский комитет солидарности стран Азии и Африки. И получил разрешение. Так в июне 1970 года я наконец отделался от этого изматывающего и все же интересного задания и вернулся в Москву.
По возвращении из Японии мною все более овладевало чувство неудовлетворенности всем и вся. Я то и дело впадал в депрессию, чувствовал себя прямо-таки несчастным и без устали копался в себе. В результате этого самокопания мне пришлось признаться себе, что мне не нравится многое из того, что я вижу вокруг. И ясно, по-чему. Каждый день я имел дело с лицемерием. Я сам что ни день творил ложь, совершенствовался в ней — и ненавидел ее.
С каждым днем я становился все более циничным, все более сардонически относился к системе, на которую работал, и к методам, которыми эта система пользовалась. Я снова, словно робот, трудился над составлением речей, выступал как представитель Советского комитета солидарности стран Азии и Африки. Я редактировал речи, составленные для членов президиума Комитета, дабы удостовериться, что на очередной международной конференции или конгрессе будут произнесены подобающие случаю слова об американцах как поджигателях войны, империалистах и фашистах, развязавших войну во Вьетнаме, о преследовании негров в США и Южной Африке. Лицемерие протестов против преследования негров было разительным. Я знал, что в нашем советском городе Киеве убили несколько негров-студентов только потому, что они гуляли с белыми девушками — просто гуляли, болтали с ними и смеялись. Но моя работа состояла в том, чтобы осуждать Америку и Южную Африку, а не в том, чтобы выявлять недостатки советской действительности.
В январе 1971 года меня направили в Каир в качестве пресс-атташе при советской делегации на 4-й конференции Организации солидарности народов Африки и Азии. Я должен был общаться с местными журналистами и вести пропагандистскую работу. К тому времени все эти конференции стали для меня неразличимы, так что такого рода поездки уже не доставляли мне былого удовольствия. И эта конференция тоже не была исключением. Каждый день одно и то же: представители Международного отдела обрабатывали в коридорах делегатов стран Азии и Африки. Как обычно, случались столкновения между теми или иными африканскими группками „борцов за освобождение”.
