Но самое главное из того, что я узнал за зиму, заключалось в содержании самой растительности. До поездки в Среднюю Азию я знал леса, луга, болота и тундры. Видел их. С этим запасом представлений и начал работу, пытаясь каждый раз находить аналоги тому, что знал. И чем больше работал, тем меньше этих аналогов находил. Мало того что леса здесь не были похожи на те, что я знал раньше, что луга складывались из неизвестных мне растений, а болотца встречались лишь в крошечных западинках с родниковым увлажнением. Мне встречались такие растительные сообщества, которых я никогда не видел и не знал, как их назвать. Травостой, названный луговым, оказывался через два месяца выгоревшим и засохшим. Значит, не луг это. Что же? Заросли гигантских зонтичных, скрывавших нас на склонах с головой, к осени желтели, и на месте пышных травостоев торчали лишь сухие дудки. Что это за тип растительности? На луга совсем не похоже. А на каменистом склоне встречались заросли полушаровидных подушек, растопыривших иглы во все стороны. Это уж и вовсе ни на что не похоже. Лес был так разрежен, что не мог затенить травостой. В болоте не только завязнуть — ноги замочить не всегда можно было. Когда появлялись ковыли, следовало полагать, что это степь. Это вытекало из вузовских курсов. Но тут же, подавляя злаки, в изобилии росли колючие травы. Рядом росли травы не колючие, а вонючие — с резким эфирным запахом, преимущественно губоцветные. Среди них степные злаки и вовсе чувствовали себя подавленно. Куда прикажете отнести все это? И не луга, и не степи вроде. А кустарниковые заросли? Это же не лес, где должны господствовать деревья. Что же это за тип растительности?
Направляясь в горы Средней Азии во второй раз, я уже знал, что самый ложный путь ботанического познания в Средней Азии — это поиски аналогов типам растительности средних и высоких широт. Таких аналогов там чаще всего попросту нет. Растительность в среднеазиатских горах оригинальная, и если на что и похожая, то только на растительность, расположенную к западу или к востоку, но не к северу. Этих средиземноморских, центральноазиатских, иранских, туранских и прочих типов растительности там было намного больше, чем мы привыкли встречать на севере. Вместо трех-четырех типов растительности, которые я знал раньше, в Таджикистане было более десятка: степи, нагорные ксерофиты, эфемеретум, редколесья, тугаи, шибляки, пустыни, томилляры, подушечники, колючетравья, криофитон, да еще луга, травяные болота, леса… Вся эта растительность ложилась на карту, образуя очень пестрый узор. Каждый тип растительности к тому же имел свою историю развития, свой возраст. Мало того что все это размещалось в трехмерном горном пространстве — все это еще изменялось во времени. Голова шла кругом, но было безумно интересно. Загадки растительного мира в горах напоминали кроссворд, но не плоский, а объемный и подвижный и оттого особенно трудный и захватывающий.
