Сентябрь надвигался на нас быстрее, чем мы продвигались к цели. Когда мы добрались до Рошорвских даштов, что расположены на высоте трех тысяч метров, с утра стало примораживать. За неделю мы прошли всего девяносто километров и поднялись лишь на километр. А сколько раз по пути мы поднимались и на километр, и на полтора, а потом снова спускались к Бартангу! Километр подъема оказался, так сказать, суммарным итогом за неделю. Маловато!
Даштами в Таджикистане называют плоские места в горах. Рошорвские дашты — это древние террасы. К Бартангу они обрываются почти полукилометровой стеной, и добираться до них надо было по оврингу, построенному в виде зигзага. На даштах нам предстояла работа дней на пять. Когда мы ее выполнили, двинулись дальше. Предстояло пройти еще километров тридцать, подняться на Усойский завал, а там и Сарезское озеро. Но сначала нужно было спуститься с Рошорвских даштов к притоку Бартанга — реке Рохац. Поскольку овринг был уже знаком нам по подъему, обратный путь опасений не вызывал.
Сначала действительно все шло нормально. Овринг петлял крутыми зигзагами, то расширяясь на скальных площадках, то снова сужаясь. На одном из поворотов завьюченный мул встал. Поскольку пять дней назад он прошел это место завьюченным, я счел его остановку капризом и стал подгонять животное камчой. Ни в какую! Мул словно врос в овринг. Он косил на меня глазом, вздыхал, но не двигался. Шакар понаблюдал некоторое время эту сцену, а потом сказал:
— Знаешь, мул — он, конечно, ишак. Но давай на этот раз его послушаемся. Не зря же он упрямится.
Мула развьючили, и он тут же шагнул вперед, прошел поворот и остановился, покорно дожидаясь, пока его снова завьючат. Только тогда я догадался, в чем дело. Оказывается, при переходе снизу вверх мул ступал на этом повороте овринга с узкого места на широкое, при обратном же ходе ему предстояло, круто развернувшись, ступить на узкий карниз. Вьюк при этом мог зацепиться за скалу, а мул — сорваться вниз. Мул понял все это значительно раньше меня. Нет, мул явно не был ишаком…
К реке Рохац благодаря мулу мы спустились благополучно. Но при переправе через эту бурную, уже знакомую нам речушку Зайчик оступился, рухнул в воду, сбросил с себя Гулямада, бережно прижимавшего к груди собственные штаны, которые он желал потом надеть сухими, и ухитрился стряхнуть с себя вьюки. Наверное, их крепление ослабло при спуске. Зайчик и Гулямад выскочили на противоположный берег. Штаны Гулямада унесло. Вьюки, зацепившиеся за камень, удалось вытащить. Но… этот эпизод уже предопределил неудачу похода. Дело, конечно, не в том, что Гулямад остался без штанов: мой старый комбинезон понравился ему даже больше, чем уплывшая деталь гардероба. Беда была в том, что большая часть продовольствия, фотоаппарат, альтиметр и многое другое снаряжение от пребывания в воде пришли в полную негодность. После двухчасовой инвентаризации стало ясно, что нужно возвращаться.
