Второй человек не тронулся с места.
– Вот оно что, – протянул приятель, меланхолично пнув ногой труп. – Точно как я в том документе читал… Ну-ка, малой, – поманил он рукой остолбеневшего Кольку, – подойди, посмотри – видел такое?
Мальчишка осторожно приблизился – правда, ближе пары метров не подошёл.
– Тень, наверное, – предположил он. – Бабка Зина говорила, что тени пожирают души людей…
– А раньше видел такое? – уточнил я.
– Неееет… Но говорили, что они есть…
– Кто говорил?
– Люди…
Ясно. Население, на самом деле, тут тёмное – ну а как ещё может быть, если оно годами «варится в собственном соку», да ещё и под давлением бандитов? Не думаю, что банда появилась тут совсем недавно. Явно всё крутится лет пять, не меньше.
– А бандиты давно тут?
– Сколько себя помню, – сказал мальчишка, не отрывая взгляда от мёртвого доппеля. Оторвался, посмотрел на меня, на Коляна… А взгляд-то изменился, уже глядит не как волчонок. Кажется, начал понимать, что сюда пришли как минимум давить нечисть.
Пожилой никаких объяснений не дал. Убитый – его племянник, сын старосты. Давно ли подменён доппелем – хотя он и слов таких не знал, – тоже не смог сказать.
Плохо это, думал я, шагая дальше. Люди забиты, им всё равно… Маша вон тоже примолкла – понимает. У всех виденных мужиков – безразличие, у женщин – отсутствие любых эмоций, в детях, а их тут почти нет, ещё есть любопытство, но не более того. Даже тех, кого увели бандиты сегодня, никто больше и не вспомнил.
Без приключений осмотрели ещё несколько домов, доппелей больше не было. Остался ещё один дом, чуть в стороне, тут же ржавели заросшие рельсы узкоколейки со скелетом платформы на них – либо лесозаготовки, либо торфяники рядом.
– Дом бабы Зины, – сообщил мальчишка. – Больше жилья нет.
– А на той стороне? – спросил Соколов, указывая назад, в сторону железной дороги.
– А там люди не живут.
– Штаб, Осмотру, – вызвал Ильин в рацию, и когда Каращук отозвался, сообщил: – Всё чисто, гражданские ко всему безразличны, один доппель минус, остался последний дом, здешняя знахарка. Потом возвращаемся.
Мальчишка смотрел на него как на шамана – похоже, бандиты рациями не пользовались.
На стук из последнего дома вышла старушка, сухонькая, замотанная в шерстяной платок так, что одни только глаза и видно. Маша молчит – значит, всё в порядке, Соколов тоже, хотя на лице молодого колдуна видно сомнение. Наверняка ведь опять нетипичную ауру увидел, но опознать не может. Ну правильно, раз бабка здесь на правах знахарки – значит, какая-то сила у неё точно есть, пусть и неявно выраженная.
