– Доброго пути, кузина, – проговорил он. – Будь осторожна.
В его памяти вспыхнули все кошмары, увиденные им всего несколько дней назад. Их пальцы и челюсти тянулись к его бесценной Рие. «В отличие от меня, она не потерпит поражения. Я не потеряю и ее тоже», – пообещал он себе.
«Но тебя не будет рядом», – прозвучал в его голове собственный голос. От этой мысли он вздрогнул всем телом.
Либо Рия не заметила его ужаса, либо ей хватило благородства не заострять на нем внимания. Она с легкостью вскочила в украшенное оленьими рогами седло. Песчаная лошадь нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, готовая пуститься в бег.
– Я всегда осторожна, – отозвалась она. Ее глаза светились в предвкушении путешествия – и от осознания того, что она предпримет его ради великой цели.
Дом снова пожалел, что не может выражать свои чувства, как делают это смертные. Как бы ему хотелось обнять кузину и сказать, как много для него значит то, что она поверила ему и решила действовать. Чувства застряли у него в горле, грозя его задушить.
– Спасибо тебе, – только и смог выдавить он.
Ее ответ был так же остер, как и ее меч. Дом не ожидал от нее меньшего.
– Не благодари меня за то, что я поступаю правильно – пусть это и несусветная глупость.
Дом склонил голову и вышел из конюшни, освобождая Рие путь.
Но она медлила, застыв с одной ногой в стремени и вперив взгляд в лошадиную шею. Сияние ее глаз померкло.
– Я не знала, что у него есть близнец, – едва слышно прошептала она. – Мне не было известно, что… что мать их разлучила.
– Мне тоже, – ответил Домакриан. Как и Рия, он тщетно пытался осознать произошедшее. – Как и самому Кортаэлю, пока это чудовище не явилось из тумана забвения.
– Она наверняка считала, что поступает как должно. Она хотела защитить и воспитать лишь одного наследника Древнего Кора. Боялась, что иначе Вард погрузится в междоусобные распри.
Дом кивнул, пусть и считал иначе. Глубоко в сердце он знал, что правительница сделала это ради себя и ради Глориана. И ни для кого больше.
Рия надежнее уселась в седле, и в ее взгляде снова проступила стальная воля. Она воплощала в себе идеальный образ неистового воина, храброго и благородного.
– Да пребудет с тобой Эктхейд, – проговорила она, оглядывая кузена сверху вниз.
Бог дороги, путешествий, а также потерянных и обретенных вновь вещей.
Дом кивнул.
– Да хранит тебя Балер, – произнес он в ответ.
Словно на крыльях Балера, она понеслась на запад.
Сменив одежду и стерев с тела грязь, Домакриан из Айоны поскакал на юг. Никто не пытался его задержать, и никто не сказал ему слов прощания.
