– Писатель Лусиу Важ.
– Поэт Рикарду де Лоурейру.
И мы друг другу:
– Очень приятно познакомиться лично.
* * *
По дороге завязался разговор и с самого начала я ощутил неподдельную симпатию к Рикарду де Лоурейру. В его красиво очерченном арабском лице с заметными морщинами читалась искренняя, открытая натура, озарённая глубокими чёрными одухотворёнными глазами.
Я рассказал ему, что восхищаюсь его творчеством, а он поведал мне, что прочитал мой сборник новелл, и что особенно его заинтересовала новелла «Жоау Тортура». Это мнение не столько польстило моему самолюбию, сколько заставило проникнуться ещё большей симпатией к поэту, обнаруживая в нём ту натуру, которая хоть немного сможет понять мою душу. Мне и самому больше других нравилась именно эта новелла, но именно она, единственная, осталась не замеченной ни одним критиком, а мои друзья, не говоря мне ничего, считали её самой неудачной.
Речь поэта была не только блестящей, но и в высшей степени пленительной, и впервые я увидел, что Жервазиу замолчал – и слушал! – он, кто царил во всех компаниях.
Наконец наш родстер остановился напротив роскошного особняка на Авеню дю Буа де Булонь, освещённого волшебным красным светом из-за красных шёлковых портьер на окнах. У дверей – вереница карет: смесь более или менее приличных фиакров с немногочисленными изысканными личными экипажами.
Мы вышли.
При входе в особняк, как в театре, один лакей забрал наши пригласительные билеты, а другой незамедлительно проводил к лифту, который быстро поднял нас на второй этаж. Тогда нам открылось поразительное зрелище.
Огромный эллиптический зал с потолком в виде высокого вращающегося купола, поддерживаемый разноцветными колоннами в причудливых волютах. В глубине – странная сцена, возвышающаяся на бронзовых сфинксах, с которой ступенчатый розово-мраморный спуск вёл в широкий полукруглый бассейн с прозрачной водой. Три ряда галерей своими формами придавали всему огромному залу вид волшебного драгоценного театра.
Где-то спрятанный и оттого таинственный оркестр беспрерывно играл вальсы.
Как только мы вошли – нас объявили – все взгляды устремились на Жервазиу Вила-Нову, импозантного, великолепного в своём чёрном хорошо приталенном фраке. И тут же американка поспешила спросить наше мнение о зале. Оказывается, архитекторы закончили его всего лишь две недели назад. И этот роскошный праздник был его торжественным открытием.
Мы горячо высказали наше восхищение этим чудом, а она, чародейка, загадочно улыбнулась:
