Я шел от Якова Гордина, на квартире которого у Марсова поля целитель-иглоукалыватель проводил сеанс своей хитрой терапии. Он взялся избавить Якова от хронического кашля, я же навязался со своим колотьем в сердце. Так мы и лежали с Яковом на разных диванах в одной из комнат легендарной квартиры, знавшей не одно славное литературное имя благодаря Яшиному тестю – Леониду Николаевичу Рахманову.
…С тех пор прошло много лет, но взаимное расположение, «скрепленное иголками», оказалось долгим. По мню писательские сходки, когда перетягивали канат то демократы, то коммунисты. Рыцарских выступлений Якова ждал весь зал, замирая от какой-то мальчишеской лихости и железной логики. А время было непростое, позиции коммунистов казались неколебимыми, да и КГБ вроде продолжал получать свою зарплату… И когда я читал книгу Гордина «Дуэли и дуэлянты», то среди славных рыцарей-дуэлянтов я видел еще одного – автора книги. Кстати, из всех моих приятелей именно Яков относился ко мне с подозрением по поводу «чистоты» моих поездок за рубеж. Во время застолья он поднимал пшеничные брови и ронял невзначай шутку о странной лояльности ко мне ребят из Большого дома. Я терялся, горячился, но как я мог доказать несправедливость подозрений? А время шло, и стойкие неудачи вновь равняли меня с моими не слишком удачливыми по тем временам милыми и талантливыми друзьями…
Итак, я шел от Марсова поля, заряженный двойной надеждой. Во-первых, бог даст, и поможет иглотерапевт, похожий на буддийского монаха – круглолицый, узкоглазый, черноволосый, с крупными редкими зубами; он ввинчивал иголки и бахвалился своими успехами в живописи. Во-вторых, оптимистические прогнозы Якова и его жены Таты, подкрепленные крепким чаем и сушками, физически утверждали меня в мысли, что жизнь не так уж и мрачна.
На Конюшенной площади, у бывшего рынка, где ныне разместился таксопарк, я остановился, перепуская череду машин с зелеными фонариками.
И вдруг меня осенила идея устроиться на работу таксистом. А почему нет? Водительские права с 1956 года, со студенческих времен. И опыт вождения вполне приличный…
Не откладывая дела в долгий ящик, я поднялся на этаж, в управление таксомоторного предприятия № 1.
Спортивный, улыбчивый Чингиз Беглярбеков – директор таксопарка – мой земляк-бакинец, волею судьбы попавший в Ленинград в объятия Любы, изящной женщины с удивительно синими глазами, стал моим ангелом-хранителем в хищном коллективе, каким является братство таксистов. На мое счастье, братство – довольно кастовая организация, как всякое «хлебное» дело, – в ту пору испытывало острую нехватку кадров: резко повысили государственный оброк за рабочую смену, не поступала новая техника, да и город не забыл потрясшую его серию убийств таксистов…
