— Зачем это? — пытаясь набрать безопасную дистанцию, продолжала удивляться Тири.
— А ты разве не понимаешь? Разве не знаешь? Разве не замечала?
Тири молча пятилась назад, бросая испуганные взгляды по сторонам. Крас наступал, нависая над ней коварной тенью.
— Тири, милая, давай сбежим. Уйдём со мной. Далеко, только мы, умоляю, прошу. Я люблю тебя, никому не позволю тебя обидеть, уйдём…
— Что ты такое говоришь?
— Вот увидишь, мы будем самыми счастливыми людьми на всём белом свете.
— Не приближайся ко мне!.. — вскрикнула Тири, подхватила с земли острый булыжник и угрожающе выставила его перед собой.
— Тири, милая…
— Стой, где стоишь.
— Хорошо, хорошо, — остановился Крас и поднял руки, показывая, что ничем не угрожает девице. — Ты напугана, я понимаю, столько всего пережила, но я говорю искренне, от чистого сердца.
— Я думала, мы друзья, а ты что удумал?..
— Ты не понимаешь, я люблю тебя, Тири, люблю с первого дня. Опусти этот камень. Я для тебя не угроза. Милая моя, Тири…
— Стой, я закричу, не приближайся.
— Этот лес полон врагов, — успокаивающе проговорил Крас, делая ещё один шаг вперёд. — Если закричишь, они нас найдут.
— Лучше уж плен, чем предательство. Не приближайся, не приближайся ко мне!..
— Не спеши. У нас есть несколько хисок, подумай о моих словах. Мы могли бы сбежать. Вместе. Туда, где нас никогда не найдут.
— Но я этого не хочу, — искренне ответила Тири. — Я люблю Андрея. Я хочу быть с ним.
— Ты так молода. Что ты можешь знать о любви. Думаешь, он будет с тобой вечно? Думаешь, он женится на тебе? Теперь, когда он стал торреком и получил столько власти, думаешь, он сдержит слово?
— Да, — твердо ответила Тири, не обращая внимания на слёзы, застывшие на ресницах. — Я верю его слову всем сердцем. Как бы там ни было, Андрею я обещана отцом и другой судьбы у меня больше нет.
— Обещана?..
— Тебе не понять, — хмыкнула Тири, делая ещё несколько шагов назад к спасительной тропе. — Ты пришелец, ты не знаешь наших законов, не ведаешь традиций. Даже если бы всё было иначе, даже если бы я могла впустить тебя в своё сердце — это ничего бы не значило, потому что я уже обещана. Моя судьба определена и только смерть может её изменить.
— Но я предлагаю тебе свободу. Я зову тебя по доброй воле.
— Не нужна мне твоя свобода. Андрей мой… Андре-е-ей!.. — взвизгнула Тири, забывая обо всём на свете.
В тот миг поляну осветили ещё пять фонарей. Тири сразу узнала мой силуэт, подскочила и, умываясь слезами, повисла на моей шее.
