— Прости нас, красавица, — выглянул из двери капитан, не рискуя пока входить. Остальные топтались в коридоре и тихо посмеивались.
— Честное слово, — примирительно поднял вверх обе руки Игорь Викторович, — мы хотели постучать, да только вот не успели, — бросил он укоризненный взгляд в сторону Рыжего.
— Ну ладно, я так и поняла, — сменив гнев на милость, улыбнулась ему Тири и, отвернувшись, стала дальше причёсываться. К слову, её настроение всегда улучшалось у зеркала. Медведь знал толк в подарках, так что для местных девчонок он был настоящим героем. До того им приходилось смотреться в мутные и кривые отражатели, а теперь красоту наводить стало куда приятнее.
— Что-то стряслось? — лениво потянулся я на кровати.
— Стряслось, — ответил за всех Борис. — Они уже близко.
Уточнять о ком речь было не нужно:
— Где именно? Сколько их в этот раз?
— Да Бог его знает, — продолжил капитан. — Наблюдатели костры зажгли. Бернис ещё на связь не выходил. Видно, далековато его патрули забрались.
— Ждать не станем, — подскочил я с кровати, натягивая рубашку. — Готовьте людей, сегодня и выступим им навстречу.
— Да всё готово, — блеснул золотой улыбкой Старый. — Тебя только ждём.
— Готово? — недоверчиво хмыкнул я. Собрать три тысячи бойцов — дело хлопотное. Всех нужно одеть, обуть, вооружить, снарядить припасами… Словом, не верилось мне в такую оперативность.
— А мы, по-твоему, чем лисан занимались? — хмыкнул в ответ капитан. — В общем, вы тут прощайтесь, а мы ждём тебя во дворе. Сильно можешь не торопиться, но через крам желательно уже быть в седле.
Игорь Викторович развернулся и вышел из комнаты. Следом за ним потянулись и все остальные. Когда дверь закрылась, и мы с женой остались одни, я аккуратно подошёл к зеркалу. Услышав новости, Тири остолбенела, так и стояла, подняв ладони к лицу. Глаза её заблестели, опустились к полу. Я нежно обнял Тири за талию. Она вся подрагивала, потому я прижал её крепче.
— Скоро всё закончится, — прошептал я ей на ухо. — Мы уже почти справились, ещё немножко и заживём как мечтали. Вот увидишь.
— Я знаю, — развернулась Тири, обняла меня и уткнулась щекой мне в грудь. Рубашка тут же намокла. — Ты только не задерживайся там, хорошо?
— Хорошо.
— Обещаешь? — уже веселее говорила Тири, поднимая глаза.
— Обещаю, — шепнул я, подхватил её на руки и присел на кровать.
Крам прошёл незаметно. Тири разволновалась. Я всё говорил что-то нежное, ободряющее. Она только кивала, дарила мне ясные улыбки, но глаза выдавали тревоги. При мне Тири держалась, но я точно знал сколько слёз прольётся, как только уйду. И от таких знаний в сердце щемило.
