— Хорошо знаешь историю?
— Мои родители посвятили ей всю жизнь, — грустно продолжил я. — Отец был доктором исторических наук, а мать, до нашего переноса сюда, кандидатом в доктора. В детстве вместо сказок мне рассказывали мифы и легенды разных народов, а в юности каждую свободную минутку озвучивали интересные исторические факты. Тогда это очень бесило.
— Родители, наверное, не одобрили твой выбор при поступлении? — с улыбкой продолжил капитан.
— Не то слово. Знать бы заранее, где упадешь… конечно, я разрушил все их надежды.
— Ладно — это всё лирика, — вмешался Борис. — Давайте вернёмся к нашим баранам. Бернис, что ещё ты можешь рассказать о кочевниках?
— Это всё, сир. Как я уже говорил — живого халирца мне видеть не доводилось, а тот фолиант я уже полностью пересказал.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда я хочу поговорить о наших лучниках. Бернис, почему же луки наших воинов такие слабые?
— Слабые? — удивился граф.
— Конечно, слабые. Даже на сотню ломтей едва добивают.
— Я не знаю, сир. Луки у нас не в почёте. Быть может, потому наши оружейники им силы не дали.
— Это почему?
— В нём нет чести. Керрийцы предпочитают встречаться с врагами лицом к лицу. Верный клинок — вот оружие славного воина.
— Что за глупости? Разве не лучше перебить врагов издали, не рискуя жизнями своих людей?
— Сир, но это немыслимо, — не сдержал изумления старик Пули, до того молча сидевший рядом с господином. — Такое сражение будет бесчестным. Да мы скорее умрём, чем позволим осквернить наши имена.
— Нет чести? — разозлился вдруг я. — А много ли чести в разорении мирных поселений? Много ли чести в убийстве безоружных мужчин и насилии над беззащитными женщинами? Если ваша честь позволяет стерпеть такое, то плевал я на неё с большой колокольни.
Пули замолчал и опустил голову, вспоминая о непотребстве, что учинили в поселении Тири воины Угрюмой. Это сделали стражники, те самые, которых должен был возглавить Бернис Моурт.
— Кстати, о чести… вы, часом, не забыли, как столицу профукали? — сказал Борис.
Граф тут же сник и снова опустил глаза, в то время как Пули, напротив, стал распаляться:
— Презренный пёс, Легис Торт, захватил столицу обманом и обесчестил своё имя в глазах наших потомков.
— Кхм… серьёзно? Обесчестил, значит? — весело хмыкнул Борис. — Увы, мой друг. Это не совсем так. На самом деле он победил и прославил своё имя в веках. Вы же сгинете без следа на задворках истории, если, конечно, оставите всё как есть.
