— Вот так-то лучше, — вскрикнул Вайри и подхватил Гриду на руки. Она залилась звонким смехом, а Вайри закружил её над землёй. Потом они целовались, пока страшные мысли не ворвались к нему в голову. Вайри тут же встрепенулся и аккуратно поставил Гриду на ноги:
— Ты в порядке? Я не слишком грубо тебя придавил?
— Да что ты всё нянькаешься со мной? — нахмурилась Грида. — Не больна же я, в самом-то деле?
Затем она взяла Вайри за руку и прислонила его ладонь к своему, неслабо покруглевшему, животу. Вайри упал на колени, прижался к её чреву щекой.
— Чувствуешь? Он шевельнулся, — вздохнула она.
— Это чудо, — подскочил на ноги Вайри, расцеловал её руки и прижал жену к сердцу. Много воды утекло с того дня, как она нашла его чуть живого. Вайри будто заново народился, будто получил второй шанс и портить всё не желал. Они присели в тени того млиса, обнялись и долго говорили, смеялись и радовались друг другу. Вайри позабыл обо всём на свете, пока насупленный Хмури не нарушил идиллию.
— Ну вот, — бросил он, ставая над молодыми. — А с бреднем я сам должен возиться, так? Да я чуть сеть не запутал, еле управился, пока вы тут бегали.
— Ха-ха-ха, — одновременно захохотали и Вайри, и Грида. — Ну прости, Хмури, я позабыл о тебе.
— Да это понятно, — отмахнулся Хмури и присел рядом с ними. — Ну так что скажешь, Вайри? Поедем завтра в крепость? Люди собрали припасов, одежд всяких воинам нашим. Крильис — место страшное, а ты сражаться обучен, сберёг бы нас от напастей в дороге…
— Я не могу, — грустно ответил Вайри. — И рад бы, но боюсь, что возврата мне оттуда не будет.
— Да чего ты пристал? — прыснула Грида. — Сказано же тебе — нельзя Вайри в крепость. Хочешь, чтобы с моим милым что-то стряслось? — ещё крепче прижалась она к груди мужа.
Помолчали. Сулаф склонилась над речкой, над волнами показалась золотая дорожка, рассекаемая чёрными стрелами диких уток. Лягушки разошлись не на шутку, заглушили кваканьем всех остальных вечерних певцов. В заводях разыгрались мелкие рыбёшки, заплюхали над водяной гладью, укрыли спокойные воды волнистыми кругами. Лёгкий ветерок пригибал камыши, разносил их шелест по берегу. Над головой чирикали птахи, мерились с лягушками певчим уменьем.
— Эх, — спустя несколько хисок милованья рекой, тяжело вздохнул Хмури. — Пора идти домой. Кому-то ещё рыбу нам готовить на ужин, — лукаво покосился он на сестру.
— А кому-то ножи наточить не мешало, — тут же вскинулась Грида. — А теми затупленными железяками сам свою рыбу потрошить будешь…
