Мы пойдем по принадлежавшему некогда французам Дакару и Аккре, где раньше хозяйничали англичане, и я уверен, что сравнение этих двух городов даст вам возможность понять многое.
Дакар первым лежит на нашем пути. Начнем с него.
Когда я летел в Дакар, все мне казалось таким простым и обыденным. В самолете сидели студенты и стажеры, возвращающиеся домой из Европы. Их было намного больше, чем европейцев, и для большинства из них Дакар — столица Французской Западной Африки[2] — город их студенческой молодости.
Когда самолет сделал первый круг над Дакаром и дал резкий крен на одно крыло, белые здания столицы стали четко выделяться на фоне голубовато-зеленого моря и равнин, покрытых зеленым ковром. Студенты, не обращая внимания на требование пристегнуть ремни, забегали от окна к окну и возбужденно заговорили:
— Смотри-ка, вон наш лицей!
— А там футбольное поле!
— А вон там, левее, под крылом, тот ресторанчик, ну, помнишь…
В такой обстановке сразу начинаешь чувствовать себя словно в туристском автобусе, который следует по местам, где прошла юность его пассажиров.
Все сразу замолчали, как только самолет опустился на взлетную полосу и мягко побежал к зданию аэропорта.
— Дамы и господа, — раздался голос из репродуктора, — наш самолет совершил посадку на аэродроме в Дакаре!
— Я всегда немного нервничаю, когда самолет приземляется в Дакаре, — сказал мой сосед, темнокожий марокканец.
Я понимал его состояние. Дакарский аэродром расположен на полуострове, который заканчивается знаменитым Зеленым Мысом. Взлетная полоса начинается вблизи от океанского берега, поэтому самолеты вынуждены разворачиваться над океаном и перед посадкой низко проходить над водой. Голубые волны Атлантики, которые с высоты кажутся такими маленькими, грозно надвигаются на стальных птиц. Говорят, что время от времени океан поглощает их. Поэтому мой сосед и улыбнулся так радостно стюардессе, первому человеку на твердой земле. Она проводила нас под палящими лучами октябрьского солнца к белому турникету, за которым из окошечек под надписью «Sante — Police — Douane»[3] выглядывали строгие лица чиновников, одетых в белые халаты, накинутые поверх униформы сенегальской полиции.
Если вам повезет (или не повезет), то к этому можете прибавить еще образ африканского эскулапа, нагревающего на спиртовке воду для кипячения игл, которые тем, кто не пожелает считаться с его советами, могут показаться слишком длинными. Возмущаться здесь нечем: ведь совсем еще недавно тут свирепствовали тропические болезни, и лишь благодаря этим длинным иглам они сохранились только в воспоминаниях.
