Незадолго до выезда Хорнемана в Борну житель Каира, побывавший в Дарфуре, также уверял путешественника в том, что, «вне всякого сомнения, Нигер и Нил связаны между собой»; проплыть из одной реки в другую, как утверждал этот человек, можно только и дождливый сезон, в засушливый же период Нигер в тех районах пересыхает (этот рассказ мы находим в письме Хорнемана, направленном Бэнксу из Мурзука 6 апреля 1800 года).
Все изыскания Хорнемана в этой области вели к неправильным предположениям. В результате вопрос об истоках Нигера, вместо того чтобы проясняться, только еще больше запутывался. В этом нет, однако, вины путешественника. Более того, хотя сведения, которые Хорнеман получал, были весьма противоречивыми, сопоставляя их, он пришел и к некоторым верным выводам. В запутанном клубке ложных или содержавших лишь небольшую долю правды сообщений Хорнеману удалось усмотреть действительное взаимное расположение рек Нигер, Бенуэ, Шари. Наиболее подробные данные относились к озеру Чад, которое местные жители всегда называли «большой рекой». Правда, путешественник так и не смог понять» что это — озеро. Сбивало с толку то, что, будучи очень мелким, Чад сильно меняет свои размеры и очертания береговой линии, резко уменьшаясь в сухой сезон; зато во время дождей озеро разливается на огромных пространствах.
Впрочем, сведения, сообщенные Хорнеманом о Нигере, не оказали серьезного влияния на точку зрения английских ученых. Самые авторитетные географы того времени не допускали вероятности, чтобы «Нигер, проделав путь в 2250 британских миль по прямому направлению от его истоков, не нашел стока в более низком месте, чем страны, откуда вытекает Нил». Белый Нил питается из заболоченных районов в восточной части континента, а не с высоких горных территорий на западе, где должны были находиться, по предположениям Хорнемана, истоки Нигера (заметим пока только, что в этом вопросе он был совершенно прав).
Хорнеман узнал в Феццане сравнительно мало нового и интересного о соседних государствах Центральной Сахары и Центрального Судана. И все же сообщаемые им данные имели определенную ценность. Прежде всего были развеяны те нелепые, фантастические вымыслы об африканцах, которые все еще имели хождение в Европе. Хорнеман писал Бэнксу, что «христиан[22] и хвостатых людей в глубинных районах Африки, я полагаю, никогда не обнаружат» (письмо от 19 августа 1799 года). В конце своего дневника он еще раз подчеркивал, что «оставляет без внимания все россказни о людях с хвостами, без шеи, волос и т. д.».
