Еще до этого все европейцы (в том числе и Хорнеман) были интернированы турецкими властями, которые боялись, как бы мусульманское население, возмущенное французским вторжением, не выместило свой гнев на всех «неверных» без разбора. После прихода французов выпущенному на волю Хорнеману помогли двое крупных ученых из числа сопровождавших Наполеона в походе — химик Клод Луи Бертолле и математик Гаспар Монж. Они представили путешественника французскому главнокомандующему. Наполеон, всегда интересовавшийся наукой не только из меценатства, но и по чисто практическим соображениям, приказал выпустить Хорнемана из Египта и снабдить его средствами, необходимыми для осуществления задуманных исследований. Это было весьма кстати, так как все операции английских банков со времени вступления в Египет наполеоновской армии были прекращены и Фридрих оказался совершенно без денег.
Обо всем этом Хорнеман докладывал секретарю Африканского общества Эдвардсу в письме от 31 августа 1798 года, которое за личной печатью Наполеона было переправлено по указанию главнокомандующего в Лондон[15]. Фридрих сообщал также, что намерен отправиться в путь под видом мусульманского купца. «Предвижу возражения, что меня может ожидать та же участь, что и майора Хаутона, — писал он. — Отвечаю на это: путешествуя как мусульманский торговец, я никогда не буду в пути один, а всегда с караваном, купцы которого выступают как единое целое». Путешественник извещал Бэнкса о том, что полон решимости преодолеть все препятствия, стоящие на пути к достижению цели, и сделает больше, чем Парк, о неудаче которого «сожалею, — писал Хорнеман. — Надеюсь, что мне повезет больше».
5 сентября 1798 года Хорнеман и Френденбург, чрезвычайно довольные, что выпутались из сложной ситуации, отправились с группой торговцев из Каира в Мурзук, столицу Феццана. Предварительно они переоделись мамлюкскими купцами. Хорнеман назвался Юсуфом ибн Абдаллахом. Арабы ехали целый день без остановок для отдыха или еды. Лишь вечером они сделали привал. Собрали топливо, развели огонь и стали готовить пищу. Как обычно, она состояла из муки, лука, бараньего сала и растительного масла. Все это вместе варилось в котле и представляло, как отмечал Хорнеман, нечто среднее между густым супом и пуддингом. Каждый готовил себе отдельно. Путешественники, дабы не возбуждать подозрений, последовали примеру остальных.
Один раз Фридрих чуть было не выдал себя. Это случилось в оазисе Сива, который за шесть лет до того посетил другой европейский путешественник, В. Браун, оставивший интересное описание встреченных там древних развалин. Хорнеман не мог удержаться и все время стоянки каравана посвятил изучению этих руин. «Ты, несомненно, христианин, — решили жители оазиса, наблюдавшие, как он делает зарисовки и измерения, — иначе, зачем тебе так часто ходить смотреть эти постройки, созданные неверными». С большим трудом удалось Хорнеману восстановить свою репутацию «правоверного мусульманина», и то лишь после того как он продемонстрировал отличное знание Корана.
